"Теодор Визенгрундт Адорно. Негативная диалектика " - читать интересную книгу автора

(telos) философии - это ее открытое и несокрытое, такое же
антисистематическое, как и свобода философии толковать и объяснять (deuten)
явления, вместе с которыми она вбирает в себя эту открытость, никак не
защищаясь от нее. Философия по-прежнему принимает в расчет систему,
принимает в той мере, в какой целое противостоит философии в качестве
системы. В этом направлении движется и управляемый мир. Система - это
негативная объективность, а не позитивный субъект. На определенном этапе
история поместила системы (поскольку они всерьез рассматривались как
содержания), в сумеречное царство мысли, духовного творчества, и от систем
остался только бледный набросок схемы порядка; трудно живо представить себе,
что когда-то подтолкнуло философский дух к системе. Добродетель партийности
не может помешать историко-философскому анализу прийти к пониманию,
насколько глубоко была изучена система ее противниками с позиций радикализма
или идеализма в течение более чем двух веков; в сравнении все они выглядят
тривиально. Системы выполняют свою задачу - объяснять мир; некоторые просто
заявляют "ничего не получается" и смиряются, отказываются, оказываются
вдвойне несостоятельными. Если бы в итоге системы действительно обладали
истиной в большем масштабе, то это свидетельствовало бы о бренности,
преходящести (Verganglichheit) философии. Истину обусловленности можно
отнять у философии и с ее помощью бороться с теми философиями, которые не
просто именуют себя высшими, чванливо раздуваясь; в особенности материализм
вплоть до сегодняшнего дня находится во власти убеждения, что он был открыт
в Абдере. Следуя логике критики Ницше, система обосновывает всего лишь
академическую педантичность, ком-


79

пенсирующую политическое бессилие понятийными конструкциями о праве
понятий (чуть ли не административном) распоряжаться существующим. Но сама
потребность в системе - нет, не потребность удовольствоваться малым при
помощи membra disiecta знания, а потребность достичь
абсолютного, -стремление, намеренно пробуждаемое в обязательности любого
единичного суждения, была подчас значительно большим, чем псевдоморфозой
духа в математически научный метод, который ничему не противится и ничему не
противостоит. С точки зрения истории философии системы, в частности, системы
семнадцатого столетия, преследовали компенсаторскую цель. Тот самый ratio,
который в соответствии с интересами буржуазного класса разрушил феодальные
порядки и форму их духовной рефлексии - схоластическую онтологию, ощутил
угрозу, которую таит разрушение - дело его собственных рук, в отличие от
страха перед хаосом. Ratio содрогается, пугаясь того нечто, что вырастает в
недрах сферы его господства, продолжает расти и набирать силы
пропорционально могуществу самого ratio. В своих истоках страх (Angst) четко
обозначается как в целом конститутивный для буржуазного мышления способ
поведения; страх позволяет быстро нейтрализовать любой шаг к эмансипации за
счет усиления порядка. Буржуазное сознание, фиксируя малейшие признаки,
свидетельствующие о несовершенстве его эмансипации, с необходимостью
пугается самой возможности быть присвоенным и упраздненным сознанием более
прогрессивным, оно подозревает, что, не являясь совершенной свободой,
оказывается лишь карикатурой на нее; поэтому это сознание расширяет свою