"Теодор Визенгрундт Адорно. Негативная диалектика " - читать интересную книгу авторавнутреннее, чистое для себя бытие; как будто уход от мира оказывается тем же
самым, что и сознание его причины и основания. В противоположность фан-тазмам глубины, которые в истории духа всегда благосклонно настроены по отношению к существующему (правда, чересчур плоскому и примитивному), протест мог бы стать подлинной мерой глубины. Власть существующего малюет вывески, с которыми сталкивается сознание; власть существующего должна видеть в сознании силу, которую необходимо уничтожить. Уже одно это спасает постулат глубины от идеологии. В протесте выживает спекулятивный момент: то, что закон спекуляции не может ничего предписывать, исходя из наличных фактов, глубина трансцендирует, тесно соприкасаясь с предметами и отказываясь от священной неприкосновенной трансценденции. Свобода мысли и есть то, в чем мысль выходит за пределы всего, с чем она себя связывает (одновременно протестуя против такой связи). Свобода мысли - следствие стремления субъекта к выражению. Потребность освободиться от страданий, "заговорив" их, является условием всякой истины. Потому что страдание - это объективность, которая тяготеет над субъектом. То, что познается субъектом как его самое-самое субъективное, как его выражение, - объективно опосредовано. Изложение - изображение Это может помочь объяснить, почему метод изложения и изображения философии для нее не есть безразличное, а имманентны самой идее философии. Ее интегральный выразительный момент - непонятийно-миметический - объективизируется только при помощи изложения - языка. Свобода философии есть не что иное, как ее способность и возможность содействовать воображает себя чем-то большим, то он превращается в мировоззрение; там, где философия отказывается от момента выражения и успокаивается на обязанности излагать и изображать, она приравнивает себя к науке. Для философии выражение и стрингентность (Stringenz) не являются взаимоисключающими возможностями. Они взаимно нуждаются друг в друге, одна не существует без другой. Выражение возможно через мышление; оно всеми силами старается лишить мышление момента случайности (так же усердно мышление трудится над воображением). Мышление обретает свою ясность, связность и лаконичность только в языковом изложении - как выраженное; нечетко (lax) сказанное - это плохо продуманное. Посредством выражения выраженное по необходимости структурируется, обретает стрингентность. Стрингентность не является самоцелью, она не достигается в ущерб выражаемому; структурирование выводит выражаемое из сферы вещной несущ- 27 ности, являющейся предметом философской критики. Спекулятивная философия, свободная от идеалистической иерархичности, требует следовать стрингенции, чтобы разрушить авторитарное стремление к господству. Беньямин, чей первоначальный проект ("Пассажи"), неподражаемо соединил возможности спекуляции с микрологической близостью к вещем, рассуждая в одном из своих писем о первом, собственно метафизическом пласте своего труда, пришел к выводу, что метафизикой можно овладеть, только постигая ее как метафизику |
|
|