"Теодор Визенгрундт Адорно. Негативная диалектика " - читать интересную книгу автора

Эстетический момент, хотя и по совсем другой причине, чем у Шеллинга, не
является для философии случайным и несущественным. В такой же степени
философии присуще стремление преодолеть себя, момент игры в обязательность
философского познания действительного. Попытками философии являются игра и
стремление к ее преодолению, снятию. Философия сродни искусству, и это дает
ей право большее, чем просто заимствовать у искусства, по крайней мере
благодаря интуициям, которые варвары считают прерогативой искусства.
Интуиции обрушиваются, низвергаются на творчество, вспарывают его, как ножом
мясника; они срощены с законом формы произведения; растворяются в воздухе,
когда кто-то хочет их препарировать. Мышление не охраняет источников,
24_
освобожденных от его власти, источников в их первозданности и свежести.
Если познавательные приемы совершенно отличаются от тех, которыми
традиционно пользуются, то такие приемы являются непригодными, интуитивизм
их панически и тщетно избегает. Философия, которая подражает искусству,
хочет стать произведением искусства, самоуничтожается. Она постулирует
стремление к тождеству; это означает, что предмет философии возникает в ней
самой в тот самый момент, когда философский способ рассмотрения лишается
верховного права a priori распоряжаться гетерогенным как материалом, и
философия тематизируется как раз в отношении к нему. Искусство и философия
имеют свое общее не в форме или образном мышлении, а в способе отношения,
который запрещает псевдоморфозу. Искусство и философия сохраняют верность
собственному содержанию при помощи своего предмета; искусство - превращаясь
в нечто неприступное для своих значений; философия -не замыкаясь в
непосредственном. Философское понятие подвластно стремлению, которое
искусство одухотворяет в его непонятийности, осуществление этого стремления
означает избавление непосредственности искусства от видимости. Органон
мышления (одновременно - стена между мышлением и тем, кто должен мыслить)
негирует, отрицает это стремление. Такое отрицание философия не может
обойти, но она не может и подчиниться ему. Для философии характерно усилие
выйти при помощи понятия за границы понятия.

Спекулятивный момент
Даже отказавшись от идеализма, философия не может отказаться от
спекуляции, правда, от спекуляции в широком смысле слова - в смысле
гегелевского позитивного*; спекуляция прославила идеализм и подверглась
осуждению вместе с ним. Для позитивистов не составляет труда приписать к
разряду спекуляции материализм Маркса, который исходит из объективных
законов сущности, но никогда - из непосредственных фактов или протокольных
пред-
* "Если, впрочем, еще и теперь скептицизм часто рассматривается как
непреодолимый враг всякого положительного знания вообще и, следовательно,
также философии, поскольку последняя имеет дело с положительным познанием,
то следует возразить, что скептицизм опасен лишь для конечного,
абстрактно-рассудочного мышления, и лишь оно не может устоять против него;
философия же, напротив, содержит в себе скептицизм как момент, а именно, как
диалектическое. Но философия не останавливается на голом отрицательном
результате диалектики, как это происходит со скептицизмом. Последний
ошибочно понимает этот результат, беря его лишь как голое, т.е. абстрактное
отрицание, ибо отрицательное, получающееся как результат диалектики, именно