"Елена Афанасьева. Колодец в небо" - читать интересную книгу автора

передразнивает тон и появившиеся в речи самого Винченцо северные интонации.
- "Представляю, как эти дикие люди начала шестнадцатого века могли
гоняться в этих уродливых неудобных штанах с идиотским название "брэ"! В
курточках с порванными рукавами и еще в разноцветных чулках, будто ни у кого
не сыскалось ни одной целой пары, и пришлось сшивать меж собой непорванные
штанины..." Так и скажут, вспомните тогда старика Ринальди, если, конечно,
доживете до того дня сами, а не потратите всю жизнь на высмеивание прошлого!
И, вернувшись к своему обычному, чуть кряхтящему голосу, старик
договаривает:
- Но гонялись же наши предки, еще как гонялись! Иначе не пришлось бы
вносить в свод городских законов два дня палио в качестве законных
праздников!
- Все равно в эти два работать никто не желает, - улыбается Винченцо.
- Правильно! - Старик Ринальди уже остановил проходящего мимо
прислужника из соседней таверны: - Плесни-ка нам вина, да поскорее,
голубчик! Надеюсь, холодненькое. Ладно-ладно! Нечего в господские разговоры
вмешиваться! Вина налил и ступай! Хотя постой, плесни-ка еще! Парит сегодня!
И, снова обратившись к Винченцо, договаривает:
- В чем мудрость мудрейших из правителей? В умении плыть не против
течения, героически преодолевая препятствия, а по течению, вбирая в легенду
о собственном величии его силу. Никто из мудрых правителей народы не ломает.
Мудрые всматриваются, вслушиваются. И лишь после волю людского течения
выдают за собственную, которую почитающий их народ бросается исполнять. Это
как дорожки в герцогском парке разбить. Глупый садовник все дорожки
разметит, а после измучается, приводя вытоптанные клумбы в чувство. Садовник
умный подождет, пока гуляющие сами тропочки своих прогулок проложат,
превратит их в дорожки, а уж на свободном месте станет возделывать клумбы.
Вам, юноша, все понятно?
Винченцо, пряча в усах улыбку, кивает.
- Течение... Дорожки... Только при чем здесь палио?
- А при том... Вместо того чтобы насаживать новые праздники, как это
сплошь и рядом делают правители Милана или Флоренции, дуке Феррары старый
герцог Борсо д'Эсте, дедушка вашей госпожи Изабеллы, принял единственно
верное решение. И уже существующее всеобщее безделье узаконил. А заодно
узаконил и то, что неизбежно должно случиться в любом итальянском городке,
разделенном улицей или рекой на две части - палио, извечное состязание
соседей. Соседям лишь бы меж собой поспорить. И все едино - в петушином ли
бою, в хоровом пении или в таких палио - забегах и заездах, что сводят всех
с ума в нашей чинной и благопристойной Ферраре. Нет, определенно жара
сегодня сверх всякой меры. И вино стало теплым - кислятина!
И не особо заботясь о чистоте городских улиц, старичок в сердцах
выплескивает остатки недопитого, ставшего теплым и оттого приторным вина
прямо на мостовую - все равно к вечеру на стыдливо прикрытых соломой и
опилками улочках снова будет, как в загаженном нужнике. Нагулявшиеся,
напившиеся вина феррарцы, и пришлые крестьяне из близлежащих деревень, и
ремесленники из соседних герцогств, привозящие ко дню палио в Феррару свои
продукты и товары, станут отливать прямо на улицах. К ночи сгустится смрад,
который не прочистится и через три дня, если, конечно, Господь не пошлет
смывающего накопившиеся нечистоты дождя. А по нынешнему августовскому пеклу
дождя ждать и не приходится.