"Юрий Николаевич Афанасьев. Мы - не рабы? (Исторический бег на месте: "особый путь" России)" - читать интересную книгу автора

важны, как и умение на основе прерывности рассмотреть привходящее,
единичное, неповторимое. Иначе говоря, важно зафиксировать момент встречи:
а) реалий из многовековой русской истории, б) реалий из ее "укороченного"
советского столетия - со всеми теми реалиями, что пришли в нашу жизнь с
"лихими девяностыми". Кроме того, данный тип социальной динамики можно
рассмотреть и понять только как совокупность социального, экономического,
политического, психологического и исторического. Социологу, например, или
экономисту одному (если он в то же время не социальный психолог) здесь
делать нечего.
Содержание и направленность постсоветской социальной динамики
определяется тем, что на момент крушения Советского Союза в России не было
институтов гражданского общества и не было их политической организации. И
что особенно важно подчеркнуть, не было и осмысления самого факта отсутствия
подобного типа институтов и их соответствующей организации. При допущении, а
потом (после 91-го года) и легализации институтов рыночной экономики,
частной собственности, при ликвидации железного занавеса произошло наложение
таких современных социально-экономических институтов на традиционалистскую
политико-административную "Русскую систему", а дальше события стали
развиваться самотеком, стихийно. Развивались они именно туда, куда они и
могли развиваться стихийно и самотеком: в сторону примитивизации и
архаизации всех общественных отношений и государственного устройства. В
итоге на сегодня уже довольно отчетливо вырисовываются основные (хотя и
весьма расплывчатые) очертания этого почти двадцатилетнего соединения
несоединимого - не то мутант, не то химера. "Два в одном" -
корпорация-государство и патримониальное государство. Причем слово
"государство" фигурирует в данном случае сразу во всех его российских
смыслах: и правительство, и власть во всех ее видах, включая судебную, и
страна, режим, общественное устройство, и даже собственно Россия.
Корпорация-государство проявляется в том, что национальные, социальные
и экономические интересы всей страны сложившееся образование ставит в
зависимость от ведомственных, корпоративных интересов. Приоритетом номер
один становится - не национальная безопасность, не социальная
обустроенность, не здоровье людей, а - частная прибыль корпоративного
капитала. Превращая власть и собственность в нерасчлененную субстанцию и
приватизируя их в такой их нерасчлененности, корпорация-государство со всей
его административно-аппаратной мощью, со всеми его министерствами и
ведомствами превращается в насильственную инстанцию, становится по существу
еще и корпоративно-репрессивным государством.
Патримониальность нашего государства выражается в том, что именно на
российской почве наиболее наглядно сбылось предвидение Макса Вебера: Россия
стала страной воплощенного "капитализма родственников и друзей" (crony
capitalism), при котором власть передается по наследству. Государственная
машина в еще большей мере, чем советская, насквозь пронизана связями между
этими самыми родственниками и друзьями, для которых государственная служба
означает в первую голову реализацию своей частной собственности. Основными
источниками доходов нашего патримониального чиновничества становится не
жалованье, не оклад, а доход от капитализации их формально-бюрократических
функций. На всем постсоветском пространстве наиболее наглядно, можно
сказать, плакатно-выразительно, "патримониальные султанистские" (термин М.
Вебера) правления представлены в Закавказье и в Средней Азии - в частности,