"Анатолий Афанасьев. Московский душегуб " - читать интересную книгу автора

"перо".
- Понимаю, - сказал смиренно, - такую девушку, как ты, можно встретить
только раз. Если уйдешь, буду плакать всю ночь. Не уходи.
- На каком этаже твой номер?
- На восьмом. Восемь ноль двенадцать. "Люкс".
- Ступай к себе, я приду позже.
- Обманешь?
- Подумаю. Но сейчас тебе лучше слушаться. Закажи шампанского.
В ее глазах он ничего не сумел прочитать. Поднялся и, не оглядываясь,
чуть сутулясь, пошел к лифту. Он был человеком судьбы и верил в свою удачу.
Подождав, пока он скрылся в лифте, Француженка подошла к навесным
телефонам-автоматам и позвонила Витеньке Строгову, своему телохранителю.
Трубку Витенька снял после первого гудка.
- Подъедешь к "России", к кинотеатру. Выход прямо около магазина.
Дверь без всякой вывески. Представляешь, где это?
- Найду.
- Жди хоть всю ночь.
- Будет сделано.
На лифте она поднялась на десятый этаж и спустилась на восьмой по
черной лестнице. Длинный коридор, устланный зеленым ковром, был пуст, никто
не видел, как она подошла к номеру. Дверь не заперта.
Она нажала ручку и вошла. Курдюмов сидел на диване в гостиной под
голубоватым торшером. Вид у него был сиротливый. Таня сбросила туфли,
пересекла по упругому паласу комнату, склонилась над ним и поцеловала в
губы. Курдюмов даже рук не поднял. Его усы пахли табаком.
- Не грусти, рыцарь! Начнем праздник заново.
Шампанское заказал?
Ответом ей был негромкий стук в дверь. Девушка в белоснежном переднике
вкатила в номер тележку - бутылка "Советского" полусладкого, бутылка
"Саперави", бутылка армянского коньяка и огромное фаянсовое блюдо с
фруктами. Не вставая, Курдюмов бросил на тележку комок банкнот. Девушка
пролепетала:
- Благодарю вас, - и удалилась.
Из серванта Таня достала бокалы, рюмки, уселась напротив Курдюмова,
сама открыла коньяк, разлила по рюмкам:
- Очнись, герой! Рога трубят!
- А-а, - Курдюмов вяло почесал грудь через рубашку. - Чего-то душа
ноет.
- He рад, что пришла?
- Как не рад, очень рад. Если бы не пришла, я бы вдох. Такая тоска.
Все беру с бою или покупаю, а хочется по-другому. Мне ведь уже за сорок.
Хочется тишины, уюта, как у всех добрых людей. Кто-то проклял мою жизнь, с
детства проклял, а кто - не знаю.
- Будет тебе уют, - пообещала Француженка. - Встряхнись, расслабься.
Иди умойся. Прекрасная дама больше не капризничает. Милый мой, я выпью тебя
до донышка. Никогда не забудешь эту ночь.
Ее чуть осевший голос, потемневший взгляд подействовали на него, как
удар тока. Тяжкий зной сковал виски. В пах вонзилась тысяча ласковых
иголок. Господи, подумал он, ради таких минут стоит жить. Что значат
деньги, власть в сравнении с экстазом любви?