"Сухбат Афлатуни. Пенуэль (Повесть) " - читать интересную книгу автора

"Я сменщика ищу", - сказал одноклассник.

Потом позвонили родители и вызвали на обед.
Я сидел за их столом и трогал ложкой суп. В супе отражалось мое лицо. Я
зачерпывал лицо и отправлял по частям в себя.
Отец курил у открытого окна и стряхивал пепел.
Суп был пакетным, из прошлогодней рекламы. Там сначала едят, потом поют
и танцуют. Я набрал полную ложку и втянул в себя.
Отец докурил и пошел в спальню, хлопая тапками.
Он не любил смотреть, как я ем. Ему казалось, я издеваюсь над едой, а
не еда - надо мной, как в действительности.
"Ты поливаешь там цветы?" - спрашивает меня мама, как всегда, в
ночнушке.
Нашли ослика-огородника.
Вслух говорю, что поливаю цветы регулярно. Слово "регулярно" произношу
с нажимом, чтобы больше не вынуждали меня так мелко лгать.
Спрашиваю маму, как она относится к Владимиру Ильичу Ленину.
"Делом бы ты занялся", - говорит мама и начинает мыть посуду.
Я давно заметил, что мытье посуды вселяет в женщин чувство правоты.
Раковина кажется им маленьким алтарем, на котором они мокрыми руками
приносят в жертву свои лучшие годы.
"С завтрашнего дня я выхожу на работу", - говорю я, отодвигая тарелку.
Мама меня не слышит. Шумит вода, лучшие годы уплывают в канализацию.
"Мама, почему бы вам не завести кошку? Она бы доедала за вами лишнее. И
вам бы не приходилось звать для этого меня".
"У отца на котов аллергия", - говорит мама, и ее голос пахнет средством
для мытья посуды из еще одной рекламы, где тоже поют и танцуют.
Говорю спасибо за обед и ползу обратно в свою чужую норку. Проходя мимо
спальни, вижу, как отец приседает перед зеркалом.
Вернувшись, иду поливать цветы. Все засохли, только кактусы похорошели.
Начинаю все яростно поливать. Неожиданно вспоминаю Гулю. Останавливаюсь,
наблюдаю, как из горшков вытекает вода и причудливо течет по подоконнику и
обоям.

Расскажи, как ты был мусульманином.

Вначале увели в горы. Тяжело в горах. Жду все время. Когда убьют и
каким способом. Тебя вот в мирные годы сделали, ужасов не знаешь. А я
столько крови вот этими вот глазами, удивляюсь, как они у меня не это.
Помню, был один набег, целую семью к сардобе привели. Сардоба у местных
вроде колодца с каменной крышей, воду хранили. А эта сардоба, которая та, -
пустая, только лужа, и все. Эта семья водой в сардобе руководила, и она с
водой что-то такое. Или отраву бросила и бегом, или врагу продали. Ну, воды
нет. Семью выловили, к сардобе, давай резать. Я говорю: "Может, пойду?
Тяжело такое видеть". Они мне: нет, нужно, чтобы зритель. Зрителя из меня
хотят сделать. А сами детей.

Это когда ты в плену был?

Какая разница. Все тогда перепуталось. Это только на картинках война