"Эмиль Ажар. Голубчик (роман) " - читать интересную книгу автора

к
ним, пока берете по одной особи. Обособляете. А возьмите безликую массу
-- остро
та поуменьшится. Вблизи видна личность. Недаром убивать знакомых всегда
труд
нее. Я знаю, что говорю, - во время войны служил капелланом. Издалека,
когда не
видно, в кого стреляешь, гораздо легче. Летчики, например, сбрасывают
бомбы и
мало что чувствуют. Поскольку смотрят с большой высоты.
Он задумчиво помолчал, сделал затяжку-другую и продолжал:
- Ну, а в общем, ничего не поделаешь. Таков закон природы. Каждый
жрет, что
ему по нутру. Голод не тетка...
И он тяжело вздохнул, вспомнив о голодающих всего мира.
В мышах особенно трогательна невыразимость. Им тоже внушает страх
окружающий мир, но все их выразительные средства - пара глазок-бусинок. Мне
же для этой цели служат великие писатели, гениальные художники, композиторы.
- Как это прекрасно выражено в Девятой симфонии Баха, - сказал я.
- Бетховена.
Ну, достанут они меня, консерваторы твердолобые!
- Мне больно за всех: за белых, серых - каких угодно.
- Ну, это уже больное воображение. К тому же, помнится мне, удавы не
переже
вывают пишу, а заглатывают целиком. Какая же тут боль!
Мы явно не понимали друг друга. Но вдруг аббата осенило.
- Не можете сами - наймите кого-нибудь, пусть кормит вашу тварюгу, --
ска
зал он.
Меня взяла оторопь: почему я сам не дошел до такой простой мысли! И
сразу всколыхнулся комплекс. Нет, у меня явно что-то не в порядке.
Я сидел как дурак и хлопал глазами. Проще ведь некуда. Колумбовы яйца
-- вот чего мне не хватает.
Наконец я оклемался и сказал:
--Я говорю о боли не в физическом, а в моральном смысле, имея в виду
сострадание.
--У вас его скопилось через край, - сказал отец Жозеф. - В избытке.
От избытка вы и страдаете. По-моему, месье Кузен, нет ничего хорошего в том,
что вы расходуете запасы не на ближних своих, а на удава.
Взаимопонимание убывало.
- Страдаю от избытка?
- Вас переполняет невостребованная любовь, но вместо того чтобы
постулат!
как все люди, вы привязываетесь к удавам и мышам.
Протянув руку поверх лежащего на столике счета, он взял меня за плечо и
сказал:
- Вы неважный христианин. Надо уметь покоряться. Есть вещи
непостижимые
недоступные нашему разуму, и их следует принимать. Это называется
смирением.