"Эмиль Ажар. Голубчик (роман) " - читать интересную книгу автора

Я вдруг с симпатией подумал о нашем уборщике.
- Сделать удавов привлекательными, а мышей неуязвимыми невозможно,
месье
Кузен. Вы направили естественные чувства не в то русло, и это не
доведет до добра
Женитесь-ка на простой работящей девушке, заведите детишек и увидите:
вы и думать забудете о законах природы.
- Что же это тогда за жена! Мне такой не надо, отец мой. Сколько я вам
должен?
Последнее относилось к официанту.
Не сговариваясь, мы с аббатом встали и пожали друг другу руки. Рядом
посетители играли в механический бильярд.
- Впрочем, практически решение вашей проблемы найдено, - сказал
аббат. -
У вас есть прислуга? Пусть она раз в неделю и покормит удава в ваше
отсутствие.
Он замялся, не желая быть назойливым, но не удержался и напоследок
добавил
- Не забывайте, в мире умирают с голоду дети. Думайте о них время от
врем
ни. Это пойдет вам на пользу.
Он сокрушил меня этим ударом и оставил на тротуаре, рядом с
раздавленным окурком. Я пошел домой, лег и уставился в потолок. Мне так не
хватало дружеских объятий, что я готов был удавиться. На мое счастье,
Голубчик замерз - я сам коварно перекрыл отопление именно с этой целью, --
приполз и обвился вокруг меня, блаженно мурлыча. Удавы, конечно, не
мурлычут, но я успешно делал это за него, помогая ему выразить удовольствие.
Получался диалог.\На другой день я примчался на работу на час раньше, чтобы
застать уборщика, просто поглядеть, что у него написано на лице, но мне не
повезло. Экспедитор у входа сказал, что парнишки нет, он на тренировке.
Спрашивать, что за тренировка, я не стал - зачем знать лишнее.
А на обратном пути в метро выбрал, по обыкновению, приличного,
внушающего мне уверенность в себе человека и подсел к нему. Он почувствовал
неудобство - вагон-то был наполовину пустой - и сказал:
- Вы не могли бы пересесть, места, кажется, хватает?
Так всегда. Людей стесняет близость.
Как-то раз вообще получилось смешно: мы с другим приличным господином
вместе вошли в абсолютно пустой вагон на Венсенской линии и сели рядом.
Минуту-другую терпели, а потом встали и пересели на разные сиденья. Все тот
же комплекс! Я ходил к специалисту, доктору Пораду, и он сказал, что
страдать от одиночества в большом городе^где трутся и толкутся с десяток
миллионов человек, вполне нормально. В Нью-Йорке, я читал, есть особая
телефонная служба, куда можно обратиться, когда начинаешь сомневаться,
правда ли ты есть на свете. Женский голос подбадривает, уговаривает жить
дальше. А в Париже снимешь трубку, так не только слова доброго не услышишь
от почтово-телеграфного ведомства, но частенько и гудка не добьешься. Наши
мерзавцы хладнокровно выкладывают вам всю правду: вы пустое место, на вас
даже гудка жалко. А еще нападают на бордели - видите ли, защищают
человеческое достоинство, как будто оно помещается в гениталиях. Всему виной
политическое чванство. Не мне судить, что хорошо и что плохо для свободного