"Эмиль Ажар. Псевдо" - читать интересную книгу автора

Христиансен не пустил их, потому что психбольницы - это храмы и на них
распространяется неприкосновенность. Потом были издевательства и оскорбления
моей памяти. Чилийская политическая полиция назвала себя ДИНА. Дина - имя
моей матери. Конечно, это совпадение, я не утверждаю наверняка, что полиция
Пиночета выбрала это имя с единственной целью мучить меня. Я просто привожу
здесь реально существующий факт, тысячу раз упоминавшийся в газетах, но дело
в том, что имя моей матери явно пытаются примешать к зверствам и мерзостям,
которые я выносить не могу. Я переношу их только благодаря химическим
средствам первой необходимости, но они помогают мне и совершенно не
действуют на Чили.
Мне звонили высокопоставленные друзья, пытались собрать конференцию в
верхах, чтобы меня оставили в покое. Но не хватило верхов.
Иногда пряталась Алиетта, растворялась под влиянием ЦРУ и КГБ. ЦРУ и
КГБ были повсюду, и я слышал постоянное гудение полицейских.
Я не обманываю себя. Я знаю, что окружаю себя отборными, лучшими
кадрами, чтобы не пойти на дно. Потому что самый жуткий страх имени не
имеет, огромная величина никогда не высвобождается в ощутимый ужас. Сердце
перепрыгивает этапы, бежит навстречу худшему, чтобы со всем покончить разом.
Но неизвестное пятится и не дается в руки, и страх при его преследовании
растет. Опасность отказывается обнаружить себя и выйти из небытия,
подчеркнутого сообщнической неподвижностью каждого предмета. И тогда мне
надо любой ценой обосновать свой безымянный страх: вот уже у него харя
Пиночета, голова убийцы и смердящее, растерзанное тело. Мне нужно, чтобы
пытали людей. Чтоб отрезали ладони, чтоб КГБ и ЦРУ и черные развалины
слетались мне на помощь и чтобы отборные кадры подтверждали мой ужас. И
тогда он перестанет быть безымянным, обретет имя собственное. Это хитрость
гиены, которая питается привычной мерзостью, чтобы меньше бояться.
Наконец-то мой страх закономерен, я - часть этого мира. Вот уже я лучше в
нем ориентируюсь и спрашиваю себя: может, мы разрабатываем собственные
системы мерзостей, чтобы стать повелителями ужаса? Освободиться от страха.
Создать государства неслыханного, полностью рукотворного полицейского
террора. Так нам легче, мы будем знать закономерность, повод, ритуал,
регламент гадостей и травли, код дегуманизации и преследований, определенные
места для пыток в человеческом теле и разуме, так мы избежим неустанно и
скрытно надвигающегося мрака" а он все ближе, но на поверхности не виден, и
я хочу, чтоб он наконец явился, чтоб все кончилось и наступил праздник или
все стало ясно. Я дергаюсь, ору, зову на помощь кадавров - добрых самаритян
и преступления Скорой помощи. Они гонят неведомое прочь, у них есть
человеческое имя, и за их ощутимостью я забываю то, чего нет и что готово
напасть на меня оттуда, оттуда и оттуда.
Я хотел бы украсить стены портретами великих мучителей, чтобы источники
ужаса, которые можно кому-нибудь приписать, всегда были перед глазами.
Над кроватью я повесил икону, для конкретности.
Он склоняется надо мной и трогает мой мокрый от пота лоб.
- Почему бы это не записать? - шепчет он. - Жаль доводить себя до
такого состояния, Ажар, и не написать хоть несколько страниц...
Но его нет. Это только фотография, которую я держу на тумбочке, чтобы
злиться. За окном воркуют и целуются сиреневые бандиты и кровопийцы.
Я часто видел Анни рядом с собой, но я знал, что это повседневность на
инвалидном кресле догоняет меня и хочет прибрать к рукам. Обычный мир