"Эмиль Ажар. Псевдо" - читать интересную книгу автора

по-угро-фински "мышка", я тихим голосом кричу только об одном, о том, что
мне страшно, что будет еще страшнее, что страх в 1976 году такой же, как
всегда, только больше, он - единственная абсолютно подлинная вещь, глубокая,
универсальная, по-братски разделенная на всех, и в тот момент, когда я пишу
эти строки, волосы встают у меня дыбом при мысли о том, что я сижу на стуле,
и никто-никто не поручится, что это - стул, а не что-то вроде как бы агента
или члена опасного заговора с целью придания окружающему миру спокойного,
обычного, привычного вида.
Не верьте мусорной корзине, пепельнице, столу, за их неподвижностью
скрывается привычная уловка: пройдет секунда, они подпрыгнут, и все взлетит
на воздух.
Не расслабляйтесь. Вас слушают враждебные слова. Все блеф, ничего
подлинного нет и не будет, пока мы сами не станем собственными авторами - и
собственным произведением. И поверьте: так было, еще когда бряцал лирой
Гомер. Из дерьма вроде нас ничего стоящего не выйдет. Может, дерьмо
поменять?
Доктор Христиансен в подходящий момент приказал мне заткнуться, но
подходящего момента все как-то не случалось.


***

Н овый договор я подписал как и предыдущий: Эмиль Ажар. Я беспокоился:
уже второй раз я использовал одно и то же имя, а я ужасно боюсь смерти. Но
доктор Христиансен успокоил меня.
Ничего страшного. Судьба не нашла вас под именем Ажар, не найдет и под
другим. Судьбе плевать. Судьба все сожрет. Да и вообще, что такое для судьбы
все наши имена... И псевдонимы. Ваш удав когда глотает мышь, не спрашивает
ее имени. Я знаю, конечно, что викинги в минуту смертельной опасности
торжественно переименовывали соответствующего человека... Судьба охотится за
Карлосом, а хватает Педро. Викинги думали, что смерть ошибется и Карлос
останется жить.
Я все-таки постарался себя обезопасить. Первый литературный договор за
меня подписал один таксист из Рио-де-Жанейро. Так что, если судьбе надо
будет кого-то наказать, все отольется не мне, а бразильцу. Хотя
Рио-де-Жанейро все-таки довольно далеко от Кагора. Можно и промахнуться,
учитывая, во-первых, расстояние, а во-вторых, всех тех подонков, которые там
тоже давно должны получить по заслугам.
Итак, первый договор подписал не я, второй, на всякий случай, собирался
подписать именем Эмиля Ажара. Я ставил и ставил свою подпись - и не мог
остановиться. Меня просто завораживал этот процесс. Я страдал симуляцией,
мифоманией, паранойей, а теперь еще и манией величия. Прикрытие лучше
некуда.
Доктор Христиансен призывал меня не расслабляться, но я думал, что все
сделал очень ловко. Расписался пару сотен раз, так что палас в моей конуре
был весь усеян белыми листами с как бы вроде моей подписью, скачущей по
страницам, и вдруг меня охватил ужас. Подпись становилась все уверенней, все
более похожей на подпись, типовой, идентичной, данной, твердой. Он
существовал... Некий человек, личность, жизненная ловушка, наличие
присутствия, изъян, уродство, травма, которая гнездилась во мне и