"Валерий Аграновский. Вторая древнейшая. Беседы о журналистике" - читать интересную книгу автора

вымышленные, например девочка, сидящая на печке во время знаменитого совета
в Филях. Что это такое с точки зрения жанра? Кутузов - художественное
осмысление реального образа, девочка - художественный образ в чистом виде,
всего лишь претендующий на реальность существования. А в итоге? Достоверный
сплав, которому мы, читатели, верим.
И. Бунин пишет рассказ "Дело корнета Елагина". Но прототип Елагина -
конкретный герой, фамилия которого на самом деле Берсенев, у Бунина -
актриса Сосновская - в жизни - реальная актриса Виснов-ская: писатель берет
за основу произведения факт, имевший место в действительности, при этом
степень его писательского вмешательства такова, что ему удалось не
переборщить с домыслами. Спрашивается: "Дело корнета Елагина" - рассказ или
очерк? По степени достоверности, не сомневаюсь в этом ни на секунду, это
настоящая документалистика. Во всяком случае, я верю происходящему в
художественном рассказе Бунина больше, чем "правде" иных, мнимо
документированных, современных повестей о реально существующих людях.
Можно продолжить перечень авторов из далекого и близкого прошлого,
заложивших - не сегодня, а вчера! - основы правдивой отечественной
литературы. В этот перечень вошли бы А. Радищев с "Путешествием из
Петербурга в Москву", А. Пушкин с "Капитан-ской дочкой", Ф. Достоевский с
"Записками из Мертвого дома", Г. Успенский с "Нравами Растеряевой улицы", А.
Чехов с "Островом Сахалин", А. Гончаров с "Фрегатом "Паллада", А.
Серафимович с "Железным потоком", Д. Фурманов с "Чапаевым", Н. Островский с
"Как закалялась сталь", А. Макаренко с "Педагогической поэмой", А. Фадеев с
"Молодой гвардией", Б. Полевой с "Повестью о настоящем человеке", В. Овечкин
с "Районными буднями", А. Твардовский с поэмой "За далью - даль" и т. д.
Это - беллетристика? Документалистика? Волнует ли нас, читатель, мера
вымысла в этих произведениях? Мы взволнованы степенью их достоверности,
уровнем их художественности!
"Начиная с "Мертвых душ" Гоголя и до "Мертвого дома" Достоевского, -
писал Л. Толстой, - в новом периоде русской литературы нет ни одного
художественного произведения, немного выходящего из посредственности,
которое бы вполне укладывалось в форму романа, поэмы или повести" [3].
Нет, не сегодня родился жанр, который можно условно назвать
"документальной прозой" или "художественной документалистикой". В силу
некоторых исторических причин он мог иметь взлеты и падения, стало быть,
надо считать, что нынче этот жанр всего лишь возрождается, и не на пустом
месте. У него - свои законы и традиции, уже давно сложившиеся.
В. Шкловский прав, когда говорит, что "деятели искусства опираются на
творческий опыт предшествующих поколений, на существующую форму, наследуют
их. Но в старой форме, - говорит он далее, - не всегда можно выразить новое
содержание. Старая форма не остается неизменной, а развивается, обогащается.
Действительные причины этих поисков всегда коренятся в новом содержании"
[4].
Когда и почему появилась в нашем обществе потребность в новом
содержании документальной литературы, мы уже говорили. Так или иначе, но
жанр живет и его популярность несомненна. Печалит лишь то обстоятельство,
что, увлекаясь теоретическими спорами о месте и значении художественной
документалистики, далеко не все очеркисты пришли к ощущению своей
органической связи с беллетристикой, из-за чего слабо используют великое
наследие прошлого. Добавлю к сказанному, что лично мне глубоко импонирует