"Валерий Аграновский. Вторая древнейшая. Беседы о журналистике" - читать интересную книгу автора

"Поземка", да и по содержанию был написан рукой человека из числа тех,
которых Б.Н. Агапов называл "публицистами в кавычках". Они заменяют или
скрывают свое безмыслие акварельными красками, ложными портиками,
кр-р-расотами стиля, всевозможными "поземками" и, как писал Агапов,
"выкамаривают пейзажи и петушатся стандартной патетикой". Между тем еще в
тридцатых годах А. Диковский заметил, что "проблема распределения сапог в
третьем квартале не нуждается в раскраске". Оружие настоящего журналиста -
цифра, довод и факт, что, конечно же, не исключает, а, скорее, предполагает
пользование сочным языком, диалогом, "работающей" композицией и при этом
обязательное ведение читателя путем своих мыслей.
В дневнике Л. Толстого есть такие слова: "Художник для того, чтобы
действовать на других, должен быть ищущим, чтобы его произведение было
исканием. Если он все нашел и все знает, и учит... он не действует. Только
если он ищет, зритель, читатель сливаются с ним в поисках" [18].
Вот так мы и вернулись на круги своя: к выводу о том, что без мысли мы
- пусты.
И вновь я должен сказать, что замечательная плеяда современных мыслящих
и ищущих журналистов, таких, как Ю. Черниченко, С. Соловейчик, И. Васильев,
А. Левиков, А. Злобин, Л. Графова, А. Ваксберг, А. Аграновский, Е. Богат, А.
Борин, А. Стреляный и многие, многие другие, родилась не на пустом месте.
Были В. Овечкин, Е. Дорош, М. Кольцов, А. Диковский А. Зорич, А.Д.
Аграновский, А. Агапов, а им предшествовали Г. Успенский, И. Бунин, В.
Короленко, А. Чехов...
Понимаю, что у каждого времени свои пристрастия и кумиры - литература и
журналистика тоже отдают предпочтение тем или иным "именам"; список
современных лидеров я мог бы вам предложить, но, пока его составлю, он не
раз изменится - и в моем, и в вашем представлении. Какие-то имена останутся,
а какие-то отправятся на "заслуженный" (или не очень) покой.
Пустое это занятие, тем более я до сих пор не знаю четкой границы между
популярностью, известностью и модой: все эти понятия не кажутся мне
синонимами таланта или просто способности. Перед нами маячит что-то
мистическое и, одновременно, очень простое, как дважды два: там действуют
свои законы и тайны, постигать которые мы сейчас не будем. Читатель сам
может укоротить или дополнить предложенный мною список имен: а то и вовсе
забраковать; в каком-то смысле он всегда будет точнее и справедливее автора.
Можно ли стать талантливым?
Говорят, Ю. Олеша, посмотрев однажды на шпроты в открытой банке,
воскликнул: "Хор Пятницкого!" В чем секрет подобного видения? Каков его
механизм? Для ответа на этот вопрос не надо ломать голову: тайна
оригинальности писательского видения и восприятия мира - в наличии или
отсутствии таланта.
Почему только писательского? Чем мы, журналисты, хуже?
Жаль нет рецепта талантливости. Но, по крайней мере, всегда есть
возможность развивать свои способности, как, впрочем, и опасность их
угробить. Не берусь перечислять все составные части журналистского
дарования. Но две способности, без которых, мне кажется, действительно не
может обойтись журналист-профессионал, назову.
Прежде всего умение удивляться, без которого нет и не может быть
прелестной "детской непосредственности", нет радости общения с людьми и
жизнью, нет желания остаться наедине с собой, то есть желания думать, нет