"Валерий Аграновский "Профессия иностранец"" - читать интересную книгу автора

полицейский зорко следит за тем, чтобы арестованный не проглотил ампулу с
цианистым калием (вероятно, по нашумевшей ленте "Пять секунд, и я умираю!").
"Мне казалось, - продолжал Конон Трофимович, - что все это не со мной
происходит, какой-то кошмар! Я бы сказал: как в кино! Хотя и понимаю, что
степень реальности происходящего зависит от когда-то избранного амплуа.
Поясню. Ни страха, ни волнения я не испытывал. Кто-то из полицейских, держа
мои руки в своих, явно считал мой пульс и до того был поражен спокойным
ритмом, что вытаращил на меня глаза. Тогда я спросил его: "Вы врач?" Он
ответил: "Мы везем вас в Скотленд-Ярд, вы это понимаете?" Куда меня повезут,
я знал еще двенадцать лет назад!..
Аркадий Голуб (он же
А. Алексеевский, он же А. Голубев):
С у д ь б а. Я находился в районе города Джабраил. Сидел как-то в
ресторане, рядом рос огромный клен, из-под которого вытекал ручей; ресторан
как бы сросся с кленом, его второй деревянный этаж словно жил на разросшихся
ветвях. Огрызком чернильного карандаша написал на столе строки, вдруг
пришедшие в голову:

С пути-дороги совсем я сбился,
А потому попал сюда.
Воды холодной и я напился
Под этим кленом из родника...

Короче, решил бежать. По мелководью перешел реку Аракс, сел на том
берегу, долго мучился, думал идти обратно, но вошел в воду только по
щиколотки. Она охладила. Зачем-то помыл ноги. Мне фантастически повезло:
граница была позади, я - в Иране. Первыми меня заметили жители деревни,
позвали полицейского.
И началась моя одиссея.
Полицейский переправил меня в Тебриз, в тюрьму, которая называлась
"шахрабани" - полицейская, через несколько недель я уже очутился в
Хурамабаде, в армейской тюрьме - "дэжбани", а потом в лагере "Камп", где
почти не кормили и не поили, держали на солнцепеке. Чуть не сдох. Просидел в
общей сложности восемь месяцев, пока меня не отправили на поселение в
Исфаган. Там я познакомился со старым эмигрантом Александром Благообразовым,
который бежал вместе с женой из России еще двадцать лет назад, в 1933-м. У
него была в Исфагане механическая мастерская. Отнесся он ко мне с пониманием
и сочувствием, дал взаймы немного денег и свел с брюхатым Селгани,
владельцем дохленького электрорадиомагазина. Я стал работать, руки у меня
золотые плюс четыре курса технического вуза. Но платил он мне всего три
тумана в сутки: хватало, чтоб не помереть с голоду. "А я еду, а я еду за
туманом..." Увидев, что я действительно хорошо разбираюсь в радиоаппаратуре,
Селгани открыл при магазине мастерскую по ремонту. Через год мы с ним стали
компаньонами. Между прочим, брюхатый эксплуататор был членом какой-то левой
партии Ирана, подозреваемой в связях с коммунистами. Не без моей помощи
Селгани вскоре последовал туда, откуда я уже вырвался. Магазин и мастерская
перешли ко мне, от семьи толстяка я откупился небольшой суммой и даже отдал
долг Благообразову. Тут-то он и свел меня с Волошановским и Кошелевым, после
чего начался мой "американский" период жизни. Эти два типа были сотрудниками
ЦРУ и находились под началом Стива (Стивенсонна).