"Михаил Ахманов. Скифы пируют на закате (Двеллеры #1) [NF]" - читать интересную книгу автора

Затем принялся заполнять историю болезни, нашептывая в диктофон привычные
фразы:
- Личность пациента не установлена. Мужчина, лет пятидесяти на вид.
Доставлен в клинику 12 мая 2005 года. Предварительный диагноз: каталепсия,
обусловленная наркотическим угнетением центральной нервной системы. Кроме
одежды, органами УВД переданы: бумажник с тремя рублями, носовой платок,
сломанная расческа, спички, пустая пачка из-под сигарет...


* * *


Щедрое сицилийское солнце уходило на покой; краешек его коснулся
сине-зеленой поверхности моря, расплескав над горизонтом алые краски
заката. Со своей "голубятни" Джемини Косса мог видеть весь город - жаркийи
пыльный Палермо, унылый, как кусок засохшей пиццы. Эта картина неизменно
повергала его в ярость, усиливавшуюся сейчас с каждым глотком.
Он не любил джин, но Сорди посоветовал накачаться для храбрости чем-нибудь
крепким, и тут голландская можжевеловка была незаменима. Поморщившись,
Косса отхлебнул из стакана и с отвращением оглядел свое жалкое жилище.
Кровать с железной сеткой, колченогий стол, пара стульев, обшарпанный
комод, в углу треснувший фаянсовый умывальник... Нищета, убожество - и
никаких перспектив! Так он и сдохнет - в "шестерках" у дона Винченцо!
Окочурится, не увидев ни Рима, ни Лондона, ни Нью-Йорка, ни Лос-Анджелеса!
Лос-Анджелес... Один Лос-Анджелес стоит бессмертной души! Как сказал тот
хитрый французский король, когда католики прищемили ему хвост: "Париж
стоит мессы!"
И правильно! Если Париж стоит мессы, то ради Штатов можно заключить союз с
самим дьяволом! Что, собственно, Джемини и собирался сделать.
Нет, Сорди прав: только в Черной Роте умеют ценить настоящих парней,
которым что кровь пустить, что стаканчик кьянти опрокинуть - все едино.
Прав он и в том, что нельзя засиживаться на родине после тридцати. Годы
бегут, и, глядишь, реакция уже не та: нож идет вбок, пуля летит в сторону,
гаррота никак не желает захлестнуть шею. Такая работенка подходит для
молодых, шустрых да быстроногих... Человеку же зрелых лет надо заниматься
чем-нибудь посерьезней и посолидней... Например, сделаться капо...
Капо! Сомнительно, чтобы у дона Винченцо он дослужился до капо! Да и что
это ему сулит? Сбор пошлины с мелких торговцев и с игорных заведений?
Рэкет по маленькой? Или поставят надзирать за шлюхами... за птичками, как
любовно именует их дон Винченцо... Жалкая судьба, жалкая участь! И жалкие
"семьи", жалкие "отцы", прозябающие тут, в вонючем Палермо, на задворках
мира!
Джемини пригубил из стакана, чувствуя, как гнев его растет, выплескивается
в распахнутое окно, грозным валом катится вниз по городским улицам, сметая
дона Винченцо, его особняк, его шикарный электромобиль, его девок, его
разжиревших прихвостней... Ярость, однако, не могла заглушить страха -
страха перед тем, что он собирался сотворить этой ночью. То был какой-то
иррациональный ужас, впитанный с материнским молоком, боязнь посмертного
воздаяния, грозившего ему с мрачной неотвратимостью. Наверно, подумалось
Джемини, будь он проклятым баптистом или магометанином, союз с силами тьмы