"Михаил Ахманов. Тень Ветра (Дилогия о Дике Саймоне. Книга 1)" - читать интересную книгу автора

выглядела темной и пустой, сухая ветвь на самом солнцепеке уже не была
мрачным напоминанием о завтрашних муках, а яйца с кобыльим молоком казались
вполне приемлемой пищей. Да что там яйца! В эти мгновения Дик готов был
простить даже глупого пинь-ча, по чьей вине уронил секиру.
Отец больше слушал, чем говорил, ибо новости с Правобережья Чочингу не
слишком интересовали. Наставник же пустился в долгие перечисления, кто из
воинов и какого клана посетил Чимару, у кого прибавилось украшений в Шнуре
Доблести, а у кого убавилось пальцев либо ушей и кто, по достоверным
слухам, отправился в Погребальные Пещеры. Огласив весь перечень, Чочинга
сообщил, что ученик его здоров и бодр, ест за троих, спит как медведь в
сухой сезон, и хотя клинки его еще не окрасились кровью, но этот
торжественный день не за горами. Нет, не за горами! Ибо в учебных схватках
- разумеется, с оружием, но без ритуала членовредительства - Две Руки
одолел Хенни умма Хадаши, Сохо умма Сотанис и Цигу умма Цат. С Хенни он
бился секирой и длинным клинком, с Сохо - двумя клинками, а Цигу поверг
ударами копья и щита, наставив ему синяков от печени до загривка. Славный
был поединок! Из тех, что греют сердца Наставников и отцов!
Рассказывая об этом, Чочинга повысил голос, ибо хвалить и ругать
ученика считалось в равной мере делом полезным. Хвалы, как и ругань,
побуждают усердие; усердие - источник ошибок и достижений, а те, в свою
очередь, служат поводом для порицаний и похвал. Так замыкался кольцом
педагогический метод Чочинги, исполненный глубокой мудрости, - ведь во все
эпохи и во всех мирах кнут и пряник весьма способствовали ученью. Что Дик и
познал на собственном опыте.
Когда взрослые наговорились, отец покосился на него и будто бы
невзначай произнес:
- Ну, вот я и вернулся, крепкорукий брат мой... Может, по такому
случаю снимешь моего сына с ветки?
- Не знаю, не знаю... - Чочинга, прищурившись, взглянул на солнце и
покачал головой. - Время вроде бы вышло, однако топор он уронил. Неуклюжий
парень! И слишком нетерпеливый. Удивляюсь, как он справился с Хенни, Сохо и
Цигой!
Это было совсем нелегко, отметил Дик, напрягая по очереди мышцы плеч,
груди, живота и бедер. Подобный массаж тоже являлся одним из умений, коими
ему полагалось владеть. Раньше, повисев минут двадцать, он чувствовал, как
кровь приливает к затылку, но теперь научился справляться с этим ощущением.
Сердце его стучало ровно, дыхание не сбивалось, и без тяжелой ичегары он
мог бы висеть на дереве шой с рассвета до заката.
Но Чочинга больше не собирался испытывать его терпение - ладонь
Наставника поднялась и с гулким шлепком рухнула на колено. По этому знаку
Дик сложился в поясе, вытянул руки, подтянулся и, оседлав ветвь, вступил в
поединок с хитроумными узлами. Ему понадобилось целых три минуты, чтоб
выиграть эту схватку; затем он спрыгнул вниз и с торжествующим воплем
бросился к отцу.

* * *

Случалось, время играло с Диком Саймоном в странные игры. Иногда оно
шло с удивительной медлительностью, плелось неспешно и нехотя, и день
казался длинным, точно изумрудное туловище питона Каа, а всякое дело - будь