"Михаил Ахманов. Тень Ветра (Дилогия о Дике Саймоне. Книга 1)" - читать интересную книгу автора

над поляной пролетел стремительный теплый ураган, взвихрились сухие
травинки, а пинь-ча, ужаснувшись, прыгнул вниз и в поисках спасения
вцепился Дику в волосы.
- Дад! - завопил Дик, выпуская нагретое солнцем древко секиры.
Филипп Саймон спрыгнул в траву задрал голову вверх, нашел взглядом
сына и поинтересовался:
- Давно висишь, парень?
- С рассвета. - Осторожно пошарив рукой, Дик выдрал пиньча из волос и
перебросил на крышу веранды, к флагштоку с голубым вымпелом ООН. Зверек, не
любивший вертолетов, царапался и панически верещал. - С самого рассвета, -
повторил Дик, глядя, как встает Учитель, делая жесты приветствия и
почтения, как изумрудный змей свивает кольца у его колен, как, медленно
опускаясь, плывут в воздухе бурые ниточки травы.
Кивнув, отец повернулся к Чочинге: согласно обычаю, пришедший из леса,
равно как и спустившийся с небес, считается гостем и первым слушает песнь
хозяина, даже если прибыл он в свой собственный дом, в свою семью и к своим
женам. Это являлось мудрой традицией тайят - делать праздник из каждой
встречи; ведь никто не мог сказать, удастся ли свидеться вновь.
Чочинга запел, и Дик, вспоминая ту первую песню, что звучала здесь
годы и годы назад, улыбнулся, подумав: бежит время... Тогда он был глух и
нем и видел не Учителя Чочингу, а сказочного исполина или демона, владыку
змей... И такими же загадочно-непонятными были Чия и Чиззи, Цор и Цоха-ни,
пинь-ча и ало-золотистая птица-певун, что сидела у Цора на плече... Но
время все расставило по своим местам: Учитель был теперь Учителем, Чия -
задушевным другом, Цор - соперником. Может, врагом.
Но что гораздо важнее, теперь Дик понимал каждое слово в песне
Чочинги, и все эти слова обрели для него вес и смысл, значение и цель. Он
мог бы сам продолжить песню с любой строфы, как если бы вдруг обратился в
пожилого воина-тай, Наставника клана Теней Ветра. Он больше не был чужаком.
Учитель пел:
Я - Чочинга, носивший дневное имя Быстрей Копья,
Я - Чочинга, чье имя вечера Крепкорукий,
Я - Чочинга, чьи отцы Чах Опавший Лист и Чеуд Потерявший Сына,
Я - Чочинга, чьи матери Хара Гибкий Стан и Хо Танцующая В Травах,
Я - Чочинга из клана Теней Ветра, Наставник воинов,
Я - Чочинга Несчастный; брат мой Чу пал от ножа Звенящих Вод,
Я - Чочинга Счастливый; брат мой Саймон стоит на пороге.
Конечно, если б эта песня предназначалась воину чужого клана, Чочинга
не стал бы поминать свои несчастья и радости, но пустился в перечисление
побед, убитых врагов, отрубленных пальцев и отрезанных ушей, украшавших его
Шнур Доблести. А под занавес он непременно спел бы о том, что его уши и
пальцы целы и что за сорок лет сражений и поединков он не потерял ни ногтя,
ни волоска. Но такую Песню Вызова поют перед боем, дабы устрашить врагов, а
сейчас Чочинга встречал друга.
Он закончил приветствие, отец ответил глубоким сочным баритоном, а
после они уселись меж обрамлявших вход в пещеру резных деревянных колонн и
начали делиться новостями. Дик висел вниз головой, посматривая то на
валявшуюся в траве секиру, то на застывший посреди поляны вертолет, то на
веранду с креслами и столом, где серебрился плоский квадрат его учебного
компьютера. Отец прилетел, и все вдруг переменилось: хижина больше не