"Михаил Ахманов. Солдат удачи (Серия "Абсолютное оружие")" - читать интересную книгу автора

казалось, на такое же расстояние, как с воздушного замка Джаннаха,
парившего в анхабских небесах. Но пейзаж не походил на анхабский; там не
было рек такой чудовищной "ширины, таких свежих и чистых красок, не было и
голубого светила, напоминающего яростный дьявольский глаз.
Мысль о Джаннахе навеяла воспоминания о Констанции. Ее облик всплыл
перед затуманенным взором Дарта, розовые губы шевельнулись - то ли в
улыбке, то ли в кратком благословении, нежный аромат вытеснил мерзкий
запах, которым тянуло от криби. Дарт покачал головой и грустно усмехнулся.
Неужели он никогда ее не увидит? Верить этому не хотелось.
- Ха! - рявкнул над ухом вождь. - Хак-капа плыть обратно! Сюда! - он
почесал волосатое брюхо.
Галера поворачивала, расплескивая веслами воду. Течение усилилось, и
ей не удалось добраться до оконечности островка.
Сейчас, на исходе дневного цикла, остров представлял собой
естественную ловушку. Узкий, вытянутый на пару с лишним лье вдоль поросшего
джунглями берега, он отделялся от него проливом - где в пятьсот, где в
тысячу шагов. Его дальняя оконечность была высокой, обрывистой и скалистой,
но утесы постепенно понижались, превращались в огромные валуны, затем в
камни поменьше, напоминавшие округлые слоновьи спины, и, наконец, за
рощицей приземистых толстоствольных деревьев улеглось стадо песчаных дюн. В
этом месте остров переходил в длинную изогнутую косу с нешироким золотистым
пляжем, плавно стекавшим к гостеприимной лагуне. Вода в ней была прозрачнее
хрусталя, а ближние скалы и заросли обещали укрытие от ливней, топливо для
костров и крупные, величиной с кулак, съедобные плоды.
В общем, подходящий берег для привала, когда идут дожди и быстрое
течение не позволяет плыть под парусом и веслами. Не в силах избежать
соблазна, путники останавливались здесь по вечерам, а тех, кто пытался
преодолеть пролив, опять же выносило к пляжу, на золотые пески, под топоры
и дубины криби. Фокус заключался в том, что на исходе суточного цикла ток
воды в проливе нарастал гораздо быстрее, чем в широкой реке, и пройти его в
этот период было невозможно. Что же касается путников, то они зачастую
устремлялись в пролив, не желая огибать внешнюю часть острова, - и в этой
огромной реке держались поближе к берегам, в нейтральной зоне, где не
водились водяные черви, дельфины-рогачи и жуткие, закованные в панцирь
чудища глубин.
Галера покорно скользила вниз по течению, едва пошевеливая веслами.
Воины с блестящими голыми черепами стояли вдоль бортов; в надвигавшемся
сумраке редкий солнечный отблеск касался то кольчуги, то острия дротика, то
гладкой отполированной - палубы. Предводитель - его доспех был украшен
перьями и раковинами - замер на носу, всматриваясь в поверхность воды и
направляя корабль резкими гортанными выкриками. Пленник, обмотанный
веревкой, по-прежнему висел у мачты; его тонкие обнаженные руки,
привязанные к рее, были вывернуты в кистях, черты скрыты пологом золотистой
шерсти. Когда корабль проплывал под утесом, где затаились криби, он, будто
ощутив на себе взгляд Дарта, поднял голову, дернул ею, отбрасывая пряди с
лица, и оглядел вершины скал.
Это была женщина! Не шерсть, а золотые волосы падали ей на спину и
грудь, и между ними просвечивала нежная розово-смуглая кожа; щеку пересекал
рубец, и такие же шрамы от кнута или плетки виднелись на плечах, руках и
шее. Но это не портило ее изысканной красоты - не больше, чем рваная