"Михаил Ахманов. Другая половина мира ("Хроники Дженнака" #1) " - читать интересную книгу автора

были ему друзьями; клинки Эйчида танцевали перед ним, ткали серебристую
паутину, и сквозь нее мгновенными вспышками просвечивал смутный отблеск
грядущего - все тот же истоптанный желтый песок со светло-алым пятном крови
и оружием, валявшимся в стороне. Меч... Прямой или слегка изогнутый? Этого
он разобрать не мог.
Как и ожидалось, Эйчид оказался великолепным бойцом, кецалем среди
воителей, настоящим Сыном Волка. Он с одинаковой ловкостью действовал и
правой, и левой рукой; острия его клинков мелькали, подобно пляшущим в
воздухе мотылькам, угрожая то плечу, то груди, то бедру Дженнака. Тот
отбивал выпад за выпадом, затем атаковал сам, прощупывая оборону тайонельца
и не находя в ней изъянов. Конечно, на ошибку Эйчида пока рассчитывать не
приходилось: они сражались недолго и были еще полны сил. Оба рослые,
длинноногие, с могучим разворотом плеч, они кружились и кружились на
золотистом песке, то отступая на шаг назад, то придвигаясь ближе к
противнику - словно в затейливом танце, стремительным фигурам которого
аккомпанировал мерный свист и звон стали.
Внезапно Эйчид отскочил и замер в классической стойке угрозы: правый
клинок выставлен вперед под углом, левый опущен и слегка отведен в сторону.
Виски его оросились первыми капельками испарины, но взгляд зеленых глаз
сделался холоден и жесток, как у лесного волка, скалившегося на его груди.
Каким-то шестым чувством Дженнак вдруг понял, что разведка закончена; теперь
им предстояло схватиться всерьез. То пятно крови на песке, что смутно
маячило перед ним... Чьи жилы извергли влагу жизни? Усилием воли он прогнал
непрошеное видение и стиснул челюсти, бросив мгновенный взгляд влево - туда,
где сражались старшие бойцы. Грхаб наступал, вращая свою железную палицу над
головой; тайонелец медленно пятился назад, воздев к безоблачным небесам
топор - видно, пытался защитить голову от удара. Плечо северянина было
окровавлено.
Эйчид прыгнул, словно лесная кошка; один его клинок метнулся к горлу
Дженнака, другой просвистел на волос от колена. Отпрянув, Дженнак счастливо
избежал выпада в ноги и принял колющий удар на свой браслет. Левая рука его
чуть повернулась, отработанным движением придерживая вражеское лезвие между
шипами; усилив нажим, он ощутил твердое сопротивление стали и понял, что
острие ему не сломить. Кованные в Тайонеле клинки не отличались гибкостью,
однако были тяжелы и прочны, так что перешибить их мог лишь боевой посох -
да и то, если размахивал им богатырь вроде Грхаба.
Проведенный опыт стоил Дженнаку кое-каких потерь - левый клинок Эйчида
добрался-таки до его бедра, прочертив над самым коленом кровавую полоску.
Прав был наставник - северянин действовал левой рукой чуть быстрее, чем
правой, и об этом не стоило забывать!
Резкая боль обожгла Дженнака, и, покосившись вниз, он увидел алые
язычки крови, лизавшие колено. Но еще обидней был мгновенный всплеск
торжества в зеленых зрачках тайонельца; чудилось, Эйчид говорил взглядом:
ну, теперь ты мой! Мой!
Отскочив, Дженнак скрипнул зубами; его смуглые щеки залились гневным
румянцем. Теперь он ненавидел Эйчида - так, как положено ненавидеть врага.
Ярость, однако, не сделала его опрометчивым; Грхаб учил, что ее опаляющий
огонь следует направлять в мышцы, а не в голову. Руки и ноги должны
работать, гнев ускорит движения, прибавит силы; голова же пусть остается
холодной. Победу приносят не только телесная мощь, выносливость и искусство