"Михаил Ахманов. Пятая скрижаль Кинара (Принц вечности) ("Хроники Дженнака" #2) " - читать интересную книгу автора

спорю с тобой! Ты говоришь про тех людей - рабы! - атлиец грохнул кулаком
по крышке люка. - А я говорю - наемники! Такие же, как твой
ублюдок-полукровка и твои сеннамиты!
Наемники! Так он желает их называть, чтобы оправдаться перед богами,
подумал Дженнак. Что ж, творящий неправедное тоже надеется уберечь и честь
свою, и сетанну... Пусть на словах, но уберечь... Хотя обманывает он лишь
самого себя...
На краткое время вздоха перед Дженнаком мелькнула палуба, залитая
кровью, помертвевшее лицо атлийца, нож, пронзивший его шею, полураскрытый
рот с белой полоской зубов. Картина слегка раскачивалась, и мерный ритм
этих подрагиваний будто подсказывал, что дело происходит на корабле, то ли
на паруснике из Йамейна, то ли на другом судне. В точности Дженнак этого не
знал, ибо ни корабельных мачт, ни знаков Удела, ни самого моря или берега
боги ему не показали; он видел лишь крохотный эпизод, что будет вплетен в
незримую ткань грядущего через мгновение, через месяц или спустя десять
лет. Но для атлийца этот ничтожный миг был равен расстоянию меж жизнью и
смертью.
Он не собирался более пререкаться с Ах-Кутумом или сообщать о
промелькнувшем перед ним видении, а потому, коснувшись белых перьев,
развевавшихся над головой, произнес:
- Когда ты отправишься в Чак Мооль, атлиец, не рассчитывай, что уйдешь
туда радужным мостом. Я думаю, что путь твой будет долог, достаточно долог,
чтобы ты успел поразмышлять о рабах и о наемниках. И, быть может, ты
попадешь к Коалю уже сегодня. Ведь жизнь твоя, как любил говорить один мой
знакомый кейтабец, не стоит сейчас дыры от вашего чейни.
О'Тига, слушавший в почтительном молчании, выпучил глаза.
- Кто же это сказал, господин?
- О'Каймор, тидам на службе властителя Ро'Кавары... Слышал про него?
Глаза у йамейнского морехода совсем вылезли на лоб, а люди его,
державшиеся в отдалении, принялись перешептываться.
- Кто же в Кейтабе не знает про О'Каймора! И кто же не знает о тебе,
Великий Сахем! Вы с О'Каймором - да будет он благополучен в пространствах
Чак Мооль! - первыми переплыли Бескрайние Воды. У берегов Лизира шторм
обрушился на ваши корабли, а вместе с ураганом пришел Паннар-Са, Морской
Старик, и ты сражался с ним, светлорожденный... Так сказано в песне
О'Каймора! А песня та... - О'Тига раскрыл рот, намереваясь исполнить
сказание о той схватке и победе, одержанной светлым господином с помощью
Сеннама, покровителя странников, но Дженнак лишь усмехнулся.
- Ты видел мой знак и слышал мои слова, - произнес он, - и теперь ты
знаешь, кто я такой. Готов ли ты покориться моему приговору, кормчий?
Под презрительными взглядами атлийцев О'Тига вновь повалился на
колени.
- Готов, светлорожденный! Я признаю, что судно мое нанято почтенным
Ах-Кутумом, дабы перевезти в Коатль отряд норелгских дикарей... Я признаю,
что заплатил вождям их тканями и серебром, и что люди в трюме моего корабля
куплены, как скот, как горшки вина, как кипы кож или иной товар... Я
признаю, что за каждого из них мне обещано по двести чейни, если смогу я
избежать твоих дозорных кораблей и добраться до атлийского побережья... Я
признаю все это, потомок богов, и молю о милости и пощаде! И о прощении!
- Пощада и прощение - разные вещи, - вымолвил Дженнак. - Я не буду