"Михаил Ахманов. Ассирийские танки у врат Мемфиса" - читать интересную книгу автора

- Вольно, немху.[7] Садись.
Я кивнул на ближайший камень, но Хайло опустился на землю у моих ног.
Дисциплине его обучили.
- Жарко, - сказал он для начала разговора.
Шел месяц пайни, первый месяц Засухи, и настоящая жара еще не началась.
Но в тех краях, где родился Хайло, даже летом нет такого зноя, как у нас
весной. Он из северных варваров, но не шердан, не экуэша,[8] а из племени,
что обитает за морями, реками и горами на самом краю света. Там дремучие
леса, воды зимой замерзают, по улицам заваленных снегом городов бродят
медведи, а у порогов жилищ завывают волки. Говорят, холод там жуткий, и я
понимаю, отчего Хайло сбежал из этих неприятных мест.
- Жарко, - повторил Хайло, - но по ночам песок и камни остывают. Можно
идти.
- Куда? - полюбопытствовал Иапет, присаживаясь к нам.
- Туда, - Хайло неопределенно махнул рукой. - К Реке вашей или к морю.
Что здесь гнить? Забора нет, стража ленива, псов не держит, а без собак нас
не изловят. - Он подумал и добавил: - Не изловят, клянусь яйцами Осириса!
Иапет хмуро уставился на него, Нахт и Пауах прекратили играть,
Хоремджет хмыкнул, Пуэмра бросил ковырять в зубах, и даже Давид поднял
голову.
- Бежать хочешь? И с этим пришел ко мне? - спросил я. - Почему?
- Ты чезу, семер, ты князь, и у тебя дружина. Сам я не уйду. Без князя
и дружины никак нельзя.
- Я не князь, Хайло. Я Хенеб-ка родом из Мемфиса, и отец мой был
ткачом, а мать торговала на базаре пряжей.
- Ты чезу, - упрямо пробурчал Хайло. - Ну, не князь, так большой
воевода. Ты знаешь, куда идти.
Он не понимал. Ему казалось, что если нет ограды и собак, если халдеи
из Руки Гора, что стерегли нас, ленивы, то значит, убежать легко. Так же
легко, как выпить кружку пива и закусить соленой рыбкой. Легко! Были бы
только верные спутники и вождь, который знает, куда направиться. Но пустыня
держала нас крепче оград, собак и стражей.
Я кивнул своему ливийцу.
- Объясни ему, Иапет.
- Слушаю твой зов, чезу. - Иапет повернулся к Хайлу, отбросил с лица
рыжие пряди. - Вижу, сын осла, ты в пустыне не бывал. Нет, не бывал! Дрался,
наверное, в Сирии, где куда ни плюнь - город, а в нем - вино и бабы. Так?
- Ну, так, - подтвердил Хайло, наливаясь злой кровью. - В Сирии был, в
Финикии и еще у этих... - он покосился на Давида, - у еудеев. И что с того?
- До Реки двадцать сехенов, а до Лазурных Вод[9] еще больше. Без
запасов не дойдешь. Пища нужна, оружие, бурдюки с водой... Может, ты
припрятал пару? И еще корзину фиников?
- Двадцать сехенов я пройду за пять дней без жратвы и воды, - буркнул
Хайло. - Пройду, ежели с компанией.
Иапет прищурился.
- Я пройду за семь, если будет вода. Но я - из живущих в пустыне, и
гнев Ра меня не пугает. А ты, жирный бегемот, сдохнешь от жары и жажды на
третий день, а на четвертый превратишься в мумию. Это я тебе говорю, Иапет
ливиец, родившийся в песках.
Багровые щеки Хайла поблекли. Хоть он служил за Синаем, но с ливийцами