"Михаил Ахманов. Массажист" - читать интересную книгу автора

километра, - Черешин ткнул пальцем в пол. - Вечный мрак, огромное давление,
самый причудливый газовый состав, плюс влага, что сочится по стенам...
собственно, не вода, а раствор минеральных солей... И так - тысячелетия...
Потом приходим мы, бьем шахту, прокладываем штрек по рудной жиле, вскрываем
полость - и что же видим?
- Что? - откликнулся Баглай, слегка надавив на нервные узлы под
челюстью. Эта процедура, если делать ее с осторожностью, снимала тахикардию,
стабилизируя ритм сердечных сокращений. Ну, а если не остерегаться... если
нажать вот здесь и здесь...
Черешин заговорил, и рука Баглая дрогнула. Он быстрым змеиным движением
облизал пересохшие губы.
- Мы увидим, бойе, что на стенках полости скопилась куча всякого
добра... всяких природных редкостей, что выросли тут в тишине и покое...
Попадаются самоцветы - не из самых дорогих, но поразительной величины...
чаще - кварц... аметистовые щетки и кристаллы... еще цитрин, морион, кошачий
и тигровый глаз, горный хрусталь и халцедон... А иногда в прозрачном кварце
прорастают кристаллики рутила, тонкие, как волоски - и это будет уже
"волосатик"... А если попало что-то пластинчатое, чешуйчатое, гематит или
слюда, то получится у нас авантюрин... он как стекло с яркими блестками...
Еще бывает молочный кварц, непрозрачный и белый, но удивительных
очертаний... будто статуэтку лепили двести тысяч лет, без рук и скальпеля!
Хотя бы вот этот медведь, коим мне съездило по затылку...
- Все, Юрий Данилыч, - произнес Баглай и направился к раковине, мыть
руки. Черешин встал, накинул халат, пощупал над коленом.
- А ведь не болит, пес ее забери! Как есть, не болит! Легкая у тебя
рука, бойе, золотая... Еще чайку не хочешь испить?
- Пожалуй, нет. - Баглай покачал головой и принялся укладывать бальзамы
и мази в свой саквояжик. - С вашим чаем, как и с массажем, необходима
умеренность. Иначе выйдет как у Алексия...
- А как у него вышло? И кто он таков? - с любопытством поинтересовался
Черешин.
- Врач древнегреческий. О нем у Киллактора есть эпиграмма... -
Сощурившись и отбивая рукой ритм, Баглай произнес нараспев:
Пять животов врач Алексий промыл, пять желудков очистил,
Пять больных осмотрел, мазью натер пятерых.
Всем им конец был один: гроб, гробовщик и забвенье,
Плач, погребение и Аид - все это было одно.
Черешин ухмыльнулся, заметил, что звучит весьма современно, и потащил
Баглая в маленькую комнату. Это было у них почти традицией - после лечебных
процедур полюбоваться чем-нибудь редкостным и для глаз приятным; по мнению
Юрия Даниловича, такой процесс прочищал мозги и генерировал положительные
эмоции. На самом же деле он нуждался в компаньоне, ибо, как всякий
собиратель, испытывал явное наслаждение, демонстрируя свои богатства
внимательному зрителю. Он не был излишне доверчив и понимал, что делает, но
разве имелся повод для сомнений? Их отношения с Баглаем были давними, а
значит, как бы освященными временем; к тому же Черешин доверял ему нечто
более дорогое, чем самоцветные камешки - собственную плоть, со всеми шрамами
и отметинами, какие оставила на ней долгая бурная жизнь.
Распахнув шкаф, он выдвинул среднюю полку с двумя плоскими квадратными
ящиками и приподнял крышки. В ячейках, меж деревянных перегородок, будто