"Михаил Ахманов. Массажист" - читать интересную книгу автора

случился приступ. Телефон у нее имелся, но что-то с ним сотворилось под
Новый Год, как и у многих других соседей; что-то чинили на телефонной
станции, однако до праздника не дочинили, и Марья Антоновна, сунувшись
безрезультатно туда-сюда, в панике заметалась меж этажами. Потом случайно
ткнулась к генеральше - у той телефон каким-то чудом работал, она позвонила
и вызвала скорую.
Но до того, по словам Марьи Антоновны, случился странный эпизод. Вошла
она в квартиру генеральши, а там - молодой человек при белом халате и
саквояжике; взгляд - строгий, брови насуплены, в лице - серьезность, так что
по виду - вылитый доктор. Марья Антоновна - к нему, как к ангелу небесному:
спаси, родимый, старика, старик лежит без памяти и еле дышит, не отпоить мне
его микстурами, укольчик бы надо... А молодой человек насупился еще сильней
и что-то невнятное пробормотал - вроде не тот он доктор, не по сердечным
делам, и никаких уколов не делает. А генеральша тем временем звонила в
неотложку и дозвонилась, так что Марья Антоновна, перекрестившись и
воспрянув духом, отстала от мнимого доктора.
Выслушав этот рассказ, переданный Джангиром со всеми деталями и близко
к тексту, Глухов подумал, что надо бы Марью Антоновну навестить. А заодно и
с Орловой познакомиться, да и с ее супругом. Из всех оперативно-следственных
мероприятий он больше всего полагался на разговоры с людьми; люди, конечно,
были существами забывчивыми, скрытными, подчас иррациональными, а иногда и
лживыми, но все же, в отличие от неодушевленной материи, они обладали речью
и мимикой, а также совестью и здравым смыслом, что было еще важнее. Люди для
Глухова были намного интересней вещей, тех молчаливых предметов, что
именуются вещественными доказательствами. Он умел разговаривать с людьми и
знал, как доискаться истины, не обманувшись ложью.
Отправив Суладзе в поликлинику Нины Артемьевны - на поиски "не того
доктора", Глухов отыскал в телефонной книжке номер Орловой и позвонил. Она
была еще дома, и Ян Глебович договорился встретиться с ней и с мужем ее
Антоном в квартире покойной, ровно в восемь вечера. Заодно он представился и
сообщил, что дело передано из Северного РУВД на Литейный четыре, в
оперативно-следственный отдел уголовного розыска. Орлова, кажется, осталась
довольной.
В тот день у Глухова стояли в плане два визита, на фабрику
лекарственных средств и в Химико-фармацевтический институт, к персонам
такого ранга, которых он предпочитал не вызывать к себе; к тому же в
привычной обстановке беседы проходили откровенней, да и сама обстановка
могла кое-что подсказать. Он собрался, спустился вниз, в вычислительный
центр, вручил одной из девушек, самой усердной и надежной, шоколадку, и
попросил отыскать все зафиксированные случаи внезапной смерти стариков за
три последних года. При тех условиях, что старики одиноки, жили в отдельных
квартирах и в них же умерли. Потом уселся в машину, в синий служебный
"жигуленок", и поехал на фабрику.
С фабрикой и институтом он разобрался часам к шести - только-только,
чтобы успеть перекусить и домчаться с Петроградской на окраину. Дом, в
котором закончилась жизнь Нины Артемьевны Макштас, стоял на углу Северного и
Гражданского проспектов. Двенадцатиэтажная башня из серого кирпича, с
закругленными обводами, лоджиями и высоким крылечком с кирпичными колоннами,
что поддерживали выступавший козырек. Совсем неплохой дом, гораздо
престижнее, чем тянувшиеся по обе стороны панельные девятиэтажки. Глухов