"Михаил Ахманов. Куба, любовь моя ("Забойщик" #2) " - читать интересную книгу автора

этого не достаточно? Разве не должен я помочь ближнему, имея такую
возможность? Протянуть ему руку, принести надежду на спасение? Разве я...
- Не надежду вы принесли, но меч! - оборвал его Писарро. - Пришел с
вами воин, вызванный мной, и в руке его - клинок! Или мои глаза меня
подводят?.. - Он иронически усмехнулся и погладил бороду. - Нет, не
подводят! Рыцарь этот мне знаком, как и его оружие!
- Он не будет с вами сражаться, - заверил дон Луис и прошипел на
английском: - Спрячьте меч, дон Педро! Спрячьте, заклинаю вас! Иначе он мне
не поверит!
Я сунул катану в ножны, но рукоять из пальцев не выпустил. Упыри хитры
и коварны, и речь о божественном могла в любой момент смениться звоном
клинков.
- Смотрите! - воскликнул дон Луис, касаясь моего плеча. - Смотрите, дон
Франсиско! Он пришел сюда не как ваш враг! Он явился не один, а со мною, с
мирным старым человеком, и со своей сеньорой супругой. И он пришел без
своего мушкета! Разве это не доказательство? Разве вы не видите, что он не
желает вас убивать?
Лицо Писарро уже не казалось каменным. Черты его дрогнули, шпага
опустилась к земле, и мой противник спросил тихим глуховатым голосом:
- Зачем же тогда он здесь? Зачем, сеньор профессор?
- Он умеет излечивать... хм-м... таких... - археолог замялся, - таких
людей, как вы. У него есть для этого особое лекарство.
- Умеет излечивать, - повторил Писарро с недоверчивым видом. - Что же
он не излечил моих воинов - там, в ущелье? Или его лекарство - свинец,
разбивший их черепа? Пули из его мушкета? Его кинжал и меч?
Дон Луис не успел ответить, как заговорила Анна.
- У дона Педро, моего супруга, очень мало лекарства. Он не может
вылечить всех и не может помочь тем, кто не желает исцеления. Их он может
только убить.
Наступила тишина. Сжимая рукоять катаны, я думал о том, что дон Луис
действует верно, воззвав к религии и Богу. Он, несомненно, разбирался в
средневековой психологии и знал, на какие кнопки следует давить - страх
перед адом, спасение души, Господня милость и прочее из той же оперы. Может
быть, это проймет Писарро до самых печенок или хотя бы заставит
призадуматься. То, что он явился к нам в позапрошлую ночь, и то, что
рассказывал Анне, такой надежды не исключало. Метаморфоза с его плотью уже
произошла, но он еще не ощущал себя вампиром - в той степени, как это бывает
с другими детьми Сатаны, питавшимися кровью сотни лет и мнившими себя
владыками людского рода. Проще говоря, он еще не превратился в закоренелого
упыря; очевидно, он даже страшился содеянного.
Так что шанс, пожалуй, был! Станет клиент человеком, откажется от
бредовых идей по захвату Кубы и закончит жизнь в мирных беседах с доном
Луисом и его коллегами. Возможно, как особо ценный экспонат, сделается
сенсацией и удостоится всемирной славы... И пропечатают его портреты в
журнале "Лайф" и в "Комсомольской правде", предъявит его зрителям канал
"Дискавери", а "Аргументы и факты" настряпают кучу статей - в самом ли деле
он Писарро или ловкий самозванец. Воистину блестящее будущее!
Внезапно Писарро заговорил, но не о Боге и не о своей душе. Вопросы
посыпались градом; ему хотелось знать, что произошло с его братьями Гонсало
и Эрнандо, с его детьми, с основанным им городом Лимой, с землями, что он