"Азиза Ахмедова. Апшеронская баллада " - читать интересную книгу автора

реже и реже встречаешь в садах, на дачах. Неужели оно вообще уйдет с нашей
земли? А карагач? Правда, он не плодоносит, но сколько людей в жаркий
полдень укрывает он от нестерпимого зноя! Казалось, не ветер приводит в
движение листья этого похожего на мудрого старика дерева, а сам карагач
рождает ветер движением своих могучих ветвей. К сожалению, вырождается и
карагач. Этим деревьям - и фисташковому, и карагачу - грозит исчезновение.
Они умирают стоя, протягивая сухие, опаленные солнцем ветви к людям, будто
на помощь зовут с немым укором нашему равнодушию.
И о лоховом дереве спросила меня внучка. Как когда-то дед открывал мне
мой Апшерон, я теперь тороплюсь передать девочке красоту и запахи родной
земли, тайны деревьев, птиц, аромат свежеиспеченного хлеба и неистовый нрав
Каспия.
- Ты только понюхай, как пахнет лоховое дерево, когда зацветает,
говорил дедушка, срывая мне веточку с желтовато-пушистыми соцветьями.
Понюхай и никогда не забудешь. Даже вдали от дома этот запах будет частицей
твоей земли...
В дни праздника азербайджанцы украшают подносы с подарками лохом, среди
которого горят маленькие разноцветные свечи. Рядом ставят очищенные орехи,
леденцы, хушкабар, ногул, крашеные яйца, шакербуру, пахлаву. Иногда закрываю
глаза и вижу этот праздничный стол, буйство красок и ароматов моей земли. И
на душе делается светлее. Особенно когда вспоминаю проросшую в блюдцах
пшеницу. Сеял дед пшеничные зерна в начале весны. Я радовалась им. Вместе с
тем всегда было немножко грустно. Появляясь на свет, чтобы прорасти,
подарить людям красоту и свежесть своих ростков, всходы потом погибали. Я
старалась удлинить их жизнь, часто поливала, переносила тарелочки с зеленью
то на солнышко, то в тень, но, несмотря на все мои старания, через некоторое
время зелень увядала.
- Не переживай, дочка, - дед долго наблюдал за моими усилиями спасти
травку. - Ростки не выбрасывают. Их дарят реке, морю, арыку... Давай твою
травку отдадим птицам.
Перед праздником весны убирали свои дома, белили стены, мыли окна, и
стекла блестели, как хрустальные. Забывались старые ссоры, пересуды, все
ходили друг к другу в гости, поздравляли с праздником, такие нарядные и
красивые в новых платьях... И вообще было такое ощущение, что жизнь
обновилась. Мальчишки разжигали костры и прыгали через огонь. Легко,
по-птичьи взмахнув руками, они взлетали над пламенем. Впрочем, и мы,
девочки, не отставали от них. А чаще всего просто подходили к огню, чтобы
наглядеться на живую игру огненных вихрей...
...Я листаю детскую книжку, брошенную моей внучкой, картинки которой
так взволновали меня незабываемыми образами детства... Интересно, кто автор
книги? Хазар?! На обратной странице титульного листа волевое лицо с чуть
прищуренным лукавым взглядом, волевой подбородок. Густые, откинутые назад
волосы открывают высокий, красивый лоб. Хазар... Разглядываю черно-белый
портрет и вижу живой блеск темно-синих глаз, румянец на загорелых скулах...
Хазар любил лепить из песка сказочные замки. Высокие, с зубчатыми
стенами, башенками, островерхими крышами, они как бы парили в воздухе. Самое
удивительное, что на замках Хазара всегда была башня, очень похожая на
возвышающуюся над скалой башню маяка. Ночью башню не было видно - лишь
огромный огненный глаз помаргивал, посылая свой яркий, слепящий вблизи свет
далеко в море. Он сигналил морякам, предупреждал об опасной близости