"Азиза Ахмедова. Апшеронская баллада " - читать интересную книгу автора

прибрежных скал, помогал не сбиться с пути в тумане. А днем, как говорил
дед, маяк "спал". Однажды мы с дедом отправились к маяку, обошли высокое
каменное строение с небольшими окнами. И ничего интересного вблизи оно не
представляло. Неподалеку из земли торчали остатки какой-то мощной старой
стены и возвышалась груда серых камней. Зато с темнотой, когда вспыхивал
свет, маяк казался мне гигантской звездой, упавшей с неба на скалу.
Говорят, какой-то французский путешественник вместе со своей
единственной 18-летней дочкой после долгих странствий вышел к берегам
Каспия, где нанял корабль. Так случилось, что по дороге девочка тяжело
заболела. Отец ничем помочь ей не мог, даже лекарства оказались бессильны.
Девочке стало совсем плохо. Она уже двигаться не могла. Только большие глаза
на застывшем лице неотрывно смотрели на несчастного, растерянного отца.
Корабль изменил курс, поплыл к берегу, стал на якорь. Больную на лодке
переправили на берег.
Старик выполнил последнее желание дочери, она хотела умереть на суше,
на высокой скале, откуда видно и море, и далекие корабли, и песчаная отмель.
Отец взял обессилевшую дочь на руки и поднялся на скалу. Слуги расстелили
ковер, положили на подушки девушку. Она долго лежала без движения. Отцу даже
показалось, что она уже не дышит... А потом она открыла глаза, улыбнулась
бледными губами, и отец впервые за последние несколько дней услыхал ее
голос. Девушка попросила пить, сделала несколько глотков и, как ни странно,
почувствовала себя лучше.
Проходили дни, целебный воздух Апшерона, жаркое солнце, нежный ветерок
оказались сильнее всяких лекарств. Девушка на глазах оживала. Тогда старик
решил построить здесь замок и заодно дать дочери окончательно окрепнуть.
Виноград, медовый инжир совершили чудо - девушка выздоровела. Наступило
время прощания, и в знак благодарности француз подарил местному врачу это
белое сооружение. Говорят, что он еще не раз приезжал сюда с дочерью...
Целебен наш воздух, но, мне кажется, еще целебнее наш хлеб. Не случайно
наши предки клялись хлебом, и эта клятва была выше и нерушимей всех
остальных. Я особенно любила вкусный хлеб из тендира, который выпекала
бабушка! Иногда, заметив, как отваливаются от горячей стенки круглые
лепешки, я очень радовалась, потому что бабушка первый хлеб отдавала мне. Он
был горячий, мягкий, с хрустящей прожарившейся корочкой. Я жадно отламывала
кусочки, нетерпеливо запихивала их в рот. Но хлеб большой, а я маленькая -
куда мне одной целый хлеб одолеть. Оставшийся кусок я бросала на землю. И
без того огромные глаза бабушки расширялись еще больше, делались такими
грозными, что я невольно съеживалась.
- Вай, разве можно бросать хлеб? Скорей подними его! А то всю жизнь
будешь нуждаться.
- А что такое - нуждаться? - удивилась я.
- А вот так: хлеб превратится во всадника, а ты будешь как пешеход.
Сколько ни старайся, тебе его не догнать. Так и умрешь с голоду.
Я в ужасе подняла хлеб с земли и, хотя была сыта, съела до последней
корочки. Зато теперь я была уверена, что с голоду не помру.
Бабушка часто вспоминала этот случай, и все в семье смеялись. Разве
тогда я могла представить себе, как может случиться, чтобы не было хлеба, и
вообще, что такое голод? Но вскоре мне довелось испытать это.
Помню, был воскресный день. Обычно в такие дни на даче было многолюдно,
съезжались дяди, отец, друзья... А в это воскресенье почему-то никто не