"Тахави Ахтанов. Избранное, том 1 " - читать интересную книгу автора

незаметно. Ержан не сохранил в памяти того дня, когда он впервые увидел
Уали. Позже, на полевых занятиях, от нечего делать они разговорились. Это
стало повторяться, и, узнавая Уали ближе, Ержан стал проникаться к нему
доверием и уважением.
...Однажды Уали повел Ержана в город. Они вместе зашли проведать
преподавателей института. Не бывавший доселе в среде образованных людей,
боявшийся обнаружить свое невежество, Ержан очень стеснялся. И в разговор
опасался вступать, и до угощения едва дотрагивался. Уали, который везде
чувствовал себя как дома, подчеркивал свою дружбу с Ержаном и этим возвышал
его в глазах своих знакомых. А у Ержана было такое чувство, будто Уали несет
его на руках над пропастью. Это была несколько покровительственная дружба,
но Ержан не замечал этого.
- Он наложил на тебя взыскание? - спросил Уали, следя за пеплом своей
папиросы.
- То-то и оно, что нет.
И, снова разволновавшись, он выложил перед приятелем свою горькую
обиду. Язык плохо слушался его.
- И вот, - сказал Ержан, разводя руками, - чувствую себя, как в
пустыне.
- Да-а... У Мурата это есть, это проскальзывает, - отозвался Уали,
растягивая слова. - Он, если хочешь знать, грубоват. Этот человек рожден для
войны. Сейчас люди солдатской складки необходимы. Я человек другой мерки и
другого назначения, но, видишь, тоже подчиняюсь дисциплине, потому что я
честен и обязан защищать отечество. Но, если на то пошло, мое место разве в
армии? Пятнадцать лет я учился и жил, как затворник. Невозможно сосчитать,
сколько книг перелистали вот эти руки. Почти закончил аспирантуру. А вот
зубрю шифровку и кодировку. Ты знаешь моих товарищей по институту. Все они
забронированы и преподают, то есть делают свое прямое дело.
С этим Ержан был согласен: люди, обладающие знаниями, больше принесут
пользы народу на своем посту, нежели в рядах армии.
Но Уали сказал:
- Я не воспользовался бронью. Как ни говори, в этом есть что-то
недостойное. И после войны это скажется. Разная цена будет тем, кто проливал
кровь на фронте, и тем, кто сидел в тылу. Лишь бы только уцелеть.
Теперь Ержан стал думать, что и в этом Уали прав.
Он ответил:
- Понятно, после войны фронтовики будут в почете. Иначе где же
справедливость?
- Только бы уцелеть, - повторил Уали с легким вздохом. - Время
жестокое, Ержан. Жестокое и грозное. В такие времена люди не особенно-то
внимательны друг к другу. Они эгоистичны. У меня, как и у тебя, друзей мало,
и мы должны служить опорой друг другу, иначе пропадем в этом урагане. Об
истории с Кожеком Шожебаевым я рассказал Купцианову. И с Муратом тоже
поговорю. Не унывай.
И действительно, подавленное настроение Ержана вскоре развеялось.
Чувство обиды прошло. Все мысли Ержана теперь были устремлены к отставшему
от поезда Кожеку.
Холмы бегут навстречу поезду. Чем дальше они к горизонту, тем медленнее
их бег. Вот уже вторые сутки, вырвавшись из окружения гор, поезд гремит в
открытой степи. Она, как океан с песчаными гребнями волн. Лазурное марево на