"Гидеон Эйлат. Бич Нергала " - читать интересную книгу автора

Правый раструб "ноздрей Мушхуша" давал великолепную струю, левый же то
и дело захлебывался огнем - тем более обидно, что еще ни на одном испытании
он не подводил. В отличие от правого - вчера Бен-Саиф полдня провозился с
засорившимся отверстием подачи горючего. Судя по всему, механизм, состоящий
из резервуара с горючим за седлом, впрыскивателей по бокам лошади и двух
раструбов перед ее храпом, был далек от совершенства, впрочем, об этом
сотника предупреждали еще на полигоне Храма Откровения Инанны, особенно
подчеркивая ненадежность зажигания. Однако на последнем Ристалище Умов -
ежевесеннем негласном празднике инаннитов, куда посторонние допускались лишь
с ведома его величества, - "ноздри Мушхуша" настолько впечатлили Бен-Саифа,
что он, отправляясь в чужие пределы с опаснейшей миссией, предпочел их даже
"праще Ишума" - метательному оружию, которое состояло из емкости со сжатым
воздухом и трех параллельных трубок, стрелявших с удивительной точностью
шиластыми металлическими шариками. Яд, напыленный на шипы, убивал почти
мгновенно, к тому же "праща" не знала осечек, однако весила изрядно и не
годилась для боя с численно превосходящими воинами в доспехах. С одним
противником Бен-Саиф разделался бы в два-три залпа, сначала умертвив
незащищенную лошадь, а затем выпустив парочку бронзовых ос в лицо седоку. Но
на всем скаку, да против целой лавы... Нет, тут, безусловно, гораздо
надежнее драконье пламя.
Вконец изнервничавшись, Бен-Саиф оставил "ноздрю" в покое и, помянув в
сердцах зловредного Митру, забрался в седло. Раструбы "ноздрей"
заканчивались в локте от конского носа и смотрели чуть в стороны - чтобы не
опалять морду скакуна, несущегося во весь опор. Еще одна незадача: когда
"ноздри" выдыхают огонь, всаднику нельзя двигаться иначе, как по прямой, что
не так-то просто на дне извилистой лощины. Перед отъездом из Шетры сотник
узнал, что умники из Храма Откровения придумали негорючее рядно из какого-то
волокнистого минерала, - еще бы неделя, и он бы разжился исподним,
защищающим от ожогов, и маской для скакуна. Сам он однажды подал идею насчет
забрала из тугоплавкого стекла, но монахи из стекловарни подняли его на
смех. "Вообрази себе камешек из-под копыта удирающего врага, - сказал один
из дюжих стеклодувов, - он тебя запросто оставит без глаза". Хотя кому-то из
алхимиков мысль о прозрачном забрале понравилась. "Кварц - вещество
многообещающее, - сказал сей достойный монах, - и разные добавки в расплав
воспринимает по-разному. Меняет свой цвет, прозрачность, твердость...
Стеклянные доспехи - это, конечно, смешно, однако, если они тебе необходимы,
ты их получишь... года через четыре".
Но таким сроком Бен-Саиф не располагал. Никогда еще за пределами
Междугорья не складывалась столь выгодная политическая ситуация, как сейчас;
никогда еще Ибн-Мухур - известнейший маг, врач и мудрец, давным-давно
приметивший в рядах горной гвардии смышленого и любознательного воина, - не
ходил таким окрыленным. Все знаменовало скорую великую победу молодого
агадейского властелина.


* * *

- Возвращаемся в Бусару, - крикнул Павлан растерянным соратникам,
которые суетились у подножия горящего холма. - Боги отвернулись от нас,