"Гидеон Эйлат. Бич Нергала " - читать интересную книгу автора

* * *

Лун не покидал своего поста. Справа и слева от него сражались апийцы,
почти не неся потерь. Они нагружали щебнем и ветошью громадные ковши
катапульт, посылали меткие слепящие стрелы во всадников, которые пытались
удержаться в седлах на изрытой копытами круче, бросали в гущу пехотинцев
глиняные бутыли с "нектаром Мушхуша", принимали на копья тех немногих, кому
удавалось добраться до гребня. Удар бронзового клина пришелся точно в
середку обрыва: Дазаут в самый последний миг переменил тактику, и никто из
его людей не заподозрил, что у молодого воеводы помрачился рассудок. Вернее,
был один - черноусый тысяцкий Охрон, но его протесты застряли в
перерубленном горле. Сам Дазаут нахохлился в седле на безопасном расстоянии
от штурмующих, его глаза налились кровью, под мертвенно-бледной кожей щек
перекатывались желваки.
Первая атака захлебнулась, склон усеялся мертвецами и ранеными.
Катапульты стреляли с поразительной точностью, тряпки, пропитанные горючей
жидкостью, и огненные брызги оставляли на телах страшные ожоги. Почти каждая
стрела находила цели - Бен-Саиф расставил на гребне отборных лучников.
От пылающих частоколов отползали изувеченные. Конница топталась в
замешательстве - уже не классический нехремский "таран", а растерянная
толпа. Кто-то спешил к раненым, кто-то ощупывал себя - цел ли? - и каждый
бросал испуганные взгляды на командиров. Чаще всего на Дазаута.
А тот был неумолим. Поднеся к губам рожок, он снова протрубил сигнал "В
атаку!" А когда никто не тронулся с места, истошно завопил:
- Вперед, скоты! Вперед, трусливая мразь! Докажите, что вы мужчины, а
не дохлые слизняки!
Командиры переглянулись. В основном, это были люди бывалые, иные, как
Охрон, годились Дазауту в отцы. Но до сих пор никто из них не понял, что
происходит.
Они заставили людей построиться. Пехота уже не пыталась одолеть кручу
бегом, размахивая мечами и секирами, - многие их товарищи за неосторожность
поплатились жизнью. Прикрываясь узкими кавалерийскими щитами, они короткими
перебежками двинулись к рогаткам.
Вражеские стрелки укладывали штурмующих десятками, но топоры не
унимались; сухая щепа сыпалась на мертвых и впитывала кровь. Подрубленные
колья падали один за другим, но в бреши тотчас летели бутыли с жидким
пламенем. Нехремцы проклинали себя - рассчитывая на сечу, они не взяли
метательного оружия, даже надежных больших щитов.
- Что вы стоите, шакалы? - крикнул Дазаут конникам, выжидающим, когда в
огненном аду, что пожирал несчастную пехоту, появится хоть один проход. - Не
видите - этот серый ублюдок смеется над вами?! Вперед! Больше повторять не
буду! Принесите мне потроха Бен-Саифа или отдайте собственные!
Конница двинулась вперед, лошади падали, наступая на острые шипы
"чеснока", шарахались от горящей ветоши; то один, то другой всадник выпускал
из рук поводья и хватался за ослепшие глаза. Катапульты дружно осыпали их
каменно-огненным дождем; но теперь после каждого залпа одна, а то и две из
них отказывали. Апийцы несли потери; их сотника подобранное и брошенное
кем-то из врагов копье искалечило в трех шагах от Луна. Серый всадник не
шевелился. Не сводил с Дазаута бесцветных глаз.
Еще несколько мгновений, и десятки разъяренных нехремских всадников