"Гидеон Эйлат. Бич Нергала " - читать интересную книгу автора

отправил киммерийца в обоз, а то и вовсе отослал в кандалах в Аграпур, или в
Хаббу, или где там еще по нему веревка тоскует? И тогда бы он сам не ушел
живым из Лафатской долины. А может, и ушел бы - кто проницает помыслы Митры?
Вражеский лагерь как на ладони, двести шестьдесят два шатра насчитали
вчера лазутчики, а повозок сотни полторы будет. Апийцы - народ оседлый, но
воюют, как настоящие кочевники, два-три месяца в походе для них дело
обычное. Шатры у них, как у гирканцев, оружие, как у афгулов, а тактика, как
у любого бандитского племени любой эпохи. Пырнул ножом в спину, раздел
мертвеца до нитки; и давай Иштар ноги. Есть в Апе несколько городишек, так
ведь это просто воровские логовища за крепкими стенами, чтобы отсидеться,
если вдруг нагрянут каратели. Земля окрест городков не знает плуга, скотины
во дворах не сыщешь, в степях вся дичь давным-давно повыбита. Зато - вольный
народ, сами в рабах не живут и других рабами не держат, обычай зарекает.
Что-то такое завещала их праотцам бандитская богиня: не лижите, мол, пятки
проклятым нечестивцам и не давайте паскудным языкам нечестивцев лизать ваши
священные стопы. А для апийца кто нечестив? Кто не в чести, известное дело.
Дазаут вскинул рог, дунул изо всех сил. Несясь по буеракам на лихом
скакуне, не очень-то потрубишь - это он как-то упустил из виду. Рог
захлебнулся собственным ревом, больно стукнул по зубам, царапнул губу, а
затем вырвался из руки и повис на тонком ремешке. Но всадники,
предупрежденные заранее, услышали сигнал и поняли верно. Бронзовый клин
остановился, почти сохранив свои очертания.
Военачальник приподнялся на стременах и окинул дикими от восторга
глазами поле - не поле, а новый, пока еще чистый, свиток нехремских
летописей. Не чернилами, а кровью, не стилом, а острием меча напишет он
новую хронику воинской славы. А под ней начертает собственное имя, чтобы
потомкам было кого воспевать и восхвалять.


* * *

- Эй, Сонго, - окликнул Конан светловолосого телохранителя Зивиллы, -
хватит праздновать лентяя, возьми двух-трех увальней и ступай за хворостом.
Заодно поглядывайте по сторонам, может, ручей где заметите. Я пойду
поохочусь, что-то на свежую дичинку потянуло.
- На свежую дичинку? - У Сонго полезли вверх брови - за три дня пути
они не встретили даже суслика, как будто вся живность в этих краях, не в
пример людям, учуяла лихолетье и забилась в норы.
- Иль ты не гурман? - Конан осклабился и окинул его насмешливым
взглядом. - Я слыхал, дворяне обожают всякие изыски - змеюк там или
скорпионов жареных. А что, под доброе винцо - в самый раз. Правда, случалось
мне их и всухомятку жрать, сырыми. Но сейчас такие муки ни к чему. Винцо у
нас пока имеется, есть лепешки и соль - прокормимся, коли будет на то воля
Крома.
- Винцо, - подал голос один из друзей Сонго, косноязыкий балагур
Паако, - это чересчур сильно сказано. Это раньше оно было винцом, а теперь -
форменный уксус. Зато мясо хорошо вымачивать.
- Вот ты этим и займешься, - ухмыльнулся Конан, поднимаясь на ноги. -
Назначаю тебя поваром. Кухонного мужика сам выбери, если надо. Из специй у
нас только тухлятина, ты уж ею не увлекайся.