"Акрам Айлисли. Люди и деревья (трилогия)" - читать интересную книгу автора

расхаживать по крыше.
- Ну, что? - не выдержала наконец тетя Медина. - Опять волчком
завертелся? Думаешь, возьмет Гитлер Москву, землю тебе вернут? Держи карман
шире! Ничего не получишь!
"Вернут землю..." Я сразу вспомнил колхозный сад, с четырех сторон
обсаженный ореховыми деревьями, и Мукуша, привольно раскинувшегося на траве.
Когда мы приезжали за листьями, Мукуш прохаживался по желтеющей траве,
бормоча что-то себе под нос, или ложился на траву и часами лежал, глядя в
небо и блаженно улыбаясь. В одну из таких минут Мукуш неожиданно сказал мне,
что колхозный сад - это его земля, она принадлежала раньше его деду.
Когда тетя Медина крикнула вдруг про землю, Мукуш растерялся, глаза у
него забегали, он бросился к тете и дрожащими руками попытался закрыть ей
рот. Впрочем, скоро Мукуш успокоился, а когда немного погодя сел за ужин,
лицо у него было такое же, как там, в саду, когда, мечтательно глядя в небо,
он говорил мне, что эта земля - его.
В тот вечер я задремал быстро и не видел, как Мукуш открыл дверь нашей
комнаты. Я проснулся от резких толчков - тетя изо всех сил трясла меня за
плечи. Я открыл глаза: Мукуша в комнате не было, я увидел только худые
волосатые ноги и подол длинной рубахи, метнувшейся в проеме двери...

5

Яркая желтизна осени постепенно сползала с гор, Похолодало, и тетя уже
не стелила по вечерам палас на крыше хлева. Снег, как это бывало и в прежние
годы, побелил сначала только одну вершину - самую дальнюю, но каждую ночь он
подкрадывался все ближе и ближе и скоро оказался совсем рядом, на соседней
горе... Откуда-то появились тучи, тяжелые, серые, исчезли галки... Наконец в
одну из ночей побелела и наша гора.
Старшего сына Имамали Алиша провожали на фронт морозным зимним утром.
Проводы состоялись на первой перемене. По просторному школьному двору
торжественно шагал Имамали. Широко расставив локти, он без устали бил в
барабан. За ним с зурной в руке шел Алиш, высокий худощавый парень. Видно
было, что играет он через силу. Рядом с Алишем семенила мать. Забегая то с
одной, то с другой стороны, она старалась заглянуть сыну в лицо...
Велиш шел за братом, низко опустив голову, красный от смущения, зато
младший, Малик, плотный коренастый парнишка, бежал чуть не вприпрыжку...
Из домов повысыпали женщины, народ толпился на крышах. Ребятишки бежали
сзади и громко кричали "ура!".


Алиш ушел на войну, но по-прежнему на склоне горы каждый вечер гремела
музыка. Однажды - это было ближе к весне - тетя Набат окликнула с крыши тетю
Медину и показала ей на музыкантов. Только две фигуры темнели сейчас на
дороге - вслед за старшим братом ушел на фронт и Велиш.
А через три дня тетя Набат пришла к нам, села на краешек паласа,
подвернув под себя подол длинного, прожженного папиросами платья, закрыла
глаза и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону.
- Не могу!... - сказала она наконец. - Не могу дома сидеть. Пусто без
Якуба в доме. Пусто...
В ту зиму многие ушли на фронт. За партами в старших классах, в клубе,