"Уилл Айткен. Наглядные пособия " - читать интересную книгу автора

поглаживает струны так, словно ласкает и нас. Я мокра насквозь, точно под
дождем побывала.
Не знаю, как долго он поет; не скажу, сколько песен. Аплодисментов нет,
есть лишь ощущение того, как тысячи людей дышат в лад, в лад раскачиваются,
в лад вымокают. Спустя какое-то время жемчужина открывается во всю ширь,
омывает светом его лицо и торс. Вижу, как заалевшее тело выгибается
навстречу ее касанию.
Без предупреждения он отставляет щит в сторону и говорит с нами -
запросто, как ни в чем не бывало, самым что ни на есть обыденным тоном. Это
продолжается довольно долго.
Я слегка подталкиваю локтем Гермико и шепчу:
- О чем это он?
- Он говорит, что хочет, дабы междоусобная война между кошачьим и
птичьим населением немедленно прекратилась. Слишком много было боли, слишком
много кровопролития. Крысиную популяцию - а крысы на протяжении всего
конфликта действовали как наемники без чести и совести, сражаясь то на
стороне кошек, то на стороне птиц - любезно просят удалиться на остров
Грызунов во Внутреннем море, где Оро умоляет их поостыть и заново оценить
свои мотивы. О"кей.
Оро завершил речь, коротко кланяется - и исчезает. Занавес. Никаких
аплодисментов. Зрители, подавленные, даже опечаленные, друг за другом
выходят из концертного зала "Персиковый цвет".
Гермико остается. Она снимает накидку с пояса и набрасывает ее на
трепещущие плечи.
- Слишком уж прохладно в этом зале. Хочешь, зайдем за кулисы?
Закулисный запах везде один и тот же: пахнет гримом, затхлым сигаретным
дымом, тигровой мазью, слепой паникой. Повсюду толкутся люди, не сразу
поймешь, кто есть кто. С девицами в шикарных льняных костюмчиках все
просто - это свита, такие всегда вьются вокруг звезды, причем любой звезды.
Журналистки, ассистентки-администраторы, девки на одну ночь, недавно
возвысившиеся девочки на побегушках. Каждая в свой черед пытается разнюхать
что-нибудь про Гермико. Их общение - строго пункт за пунктом! - напоминает
жестко ритуализированный брачный танец. Каждая девушка встает под углом в
сорок пять градусов от Гермико, избегая встречаться с ней глазами. Гермико,
отвешивая короткие быстрые поклоны, объясняет свою миссию. Девица в льняном
костюме мнется, извиняется. В этом веке встретиться с великим Оро, пожалуй,
окажется затруднительно, если не вовсе невозможно, но если Гермико и ее
диковинная спутница-переросток будут так добры подождать... Один льняной
костюмчик улепетывает прочь, его место заступает другой. Гермико повторяет
свою смиренную просьбу, новая девица бормочет какую-то обескураживающую
формулировку. Надо отдать Гермико должное: чем больше она вынуждена
повторять одно и то же, тем вежливее, даже подобострастнее она становится.
Тем временем крепкие парни в спортивных куртках расхаживают вокруг,
бормоча в "уоки-токи". Чуть в стороне - стайка девочек-подростков, от
которых за версту несет провинцией: юбки слишком длинные и обвисают, точно
сшитые вручную, волосы не столько подстриженные, сколько отпущенные. Они
терпеливо ждут, чуть покачиваясь из стороны в сторону, в руках - завернутые
в целлофан букеты. По всей видимости, первые ряды фэн-клуба Оро - в
преддверии ночи, посвященной созерцанию божества. С полдюжины мальчиков
обступили рояль, притиснутый к брандмауэру в глубине сцены. Один наяривает