"Уилл Айткен. Наглядные пособия " - читать интересную книгу автора

- Но я-то вас не знаю. Так отчего бы вам всем для начала не рассказать
мне про себя?
- Что угодно? - спрашивает девочка с родинкой (Фу-мико?). Никак в
шоу-бизнес собралась, когда вырастет?
- Конечно. - От такой либеральности ученицы просто в ужасе. - Ну ладно,
тогда скажите мне три вещи: из какого вы города, как давно учитесь в "Чистых
сердцах" и почему вы здесь.
Руки нетерпеливо подрагивают, ерзают - девчушкам до смерти хочется это
все записать.
- Мичико, не начать ли нам с тебя? Мичико неловко поднимается на ноги.
- Нет, Мичико, садись. Мичико остается стоять.
- Сидеть не есть хорошо. Для английский надо стоять, если сидеть,
дыхание совсем плохо.
- Осанка, диафрагма, зубри-зубри, - восклицают остальные.
- Мичико, сядь. Расслабься, это всего лишь английский. Очень многие
люди как-то умудряются говорить на нем сидя. - Господи милосердный, долгий
же семестр меня ждет.
В магазине английской книги практически ни души, если не считать оравы
девиц, что заведуют кассой, сметают пыль с полок и просто путаются под
ногами, пока я пытаюсь выяснить, нет ли чего новенького в разделе "мистика".
Охрененно мало, скажу я вам. Надо бы кому-то шепнуть Патриции Хайсмит, чтоб
писала побыстрее. Рут Ренделл* тоже сойдет под настроение, смеха ради, но в
целом, несмотря на всю их репутацию, британцам детективы и мистика не то
чтобы удаются - они всякий раз так удивляются злу, просто-таки до глубины
души. Для американцев это - вторая натура. Забредаю в секцию серьезной
литературы, и меня тут же зевота разбирает. Уж эти мне обложки с изящными
репродукциями третьеразрядных полотен, уж эти мне рассерженные
дамы-писательницы из Манхэттена, которые только-только осознали, что
мужчины - это лживые мешки с дерьмом. Впрочем, всласть похихикала над
сборником флегминистичных авторесс под названием "Оттянутый конец". Самое
оно, точно. Здрассте, а вот и Бонни. Пихает меня под локоть.
* Ренделл Рут (р. 1930) - английская писательница, автор
психологических детективов.
- Это единственная? - спрашивает она и вырывает книгу у меня из рук. -
В "Джапан тайме" о ней была большая статья, перепечатка из "Нью-Йорк тайме
бук ревью". По-видимому, что-то изумительное. А обложка с Фридой Кало* -
просто чудо, вы не находите? - И тут Бонни замечает, что у меня на лбу.
Вымученная улыбка меркнет, превращается в гримасу. - Луиза, что это, ради
всего святого?..
В "Чистых сердцах" все восприняли жемчужину как нечто само собою
разумеющееся. Никто не был настолько бестактен, чтобы упомянуть о ней вслух.
Девочки помладше то и дело украдкой поглядывают в ее сторону, но даже в
трамвае, идущем вниз с горы Курама, прочие пассажиры как-то умудрялись на
меня не пялиться, а оравы толкущихся школьников так вообще держались
подальше.
Смотрю прямо в глаза Бонни, давая ей возможность полюбоваться "видом
спереди".
- Вы разве не слыхали про камиканитами, Бонни? Бонни так и ест глазами
эту мою хреновину: зациклилась, одно слово.
- Что?