"Чингиз Торекулович Айтматов. Верблюжий глаз" - читать интересную книгу автора

разъезде подцеплюсь к товарняку. Уеду к людям..."
Когда у меня за спиной раздались топот и фырканье лошади, я даже не
оглянулся. Это Сорокин. Кроме него, некому. Сейчас начнет корить, будет
упрашивать, но - к чертям! - не вернусь, даже и не подумаю.
- Остановись! - негромко окликнул меня Сорокин.
Я остановился. Сорокин подъехал на вспотевшей лошади. Молча посмотрел
на меня синими пристальными глазами из-под выцветших бровей, полез в
полевую сумку и достал красный листок - мою комсомольскую путевку, которую
я с такой гордостью вручил ему в день приезда.
- На, это нельзя оставлять, - спокойно протянул он мне путевку.
Во взгляде его я не прочел ни упрека, ни презрения. Он не осуждал и не
жалел меня. Это был серьезный взгляд человека, обремененного делами, давно
привыкшего ко всяким неожиданностям. Сорокин отер ладонью утомленное,
заросшее рыжеватой щетиной лицо.
- Если на разъезд - держи правее, вон по-над той ложбиной, - показал
он мне и, повернув коня, медленно поехал назад.
Я ошеломленно смотрел ему вслед. Почему он не обругал меня, почему не
стал уговаривать? Почему он так устало сидит на своей понурой лошади? Семья
- жена и дети - где-то далеко, а он здесь один годами кружит по степи. Что
он за человек, что держит его в пустынном Анархае?
Сам не понимаю почему, но я медленно побрел за ним.
Вечером мы все собрались в юрте. Все молчали. Было тихо, только сухо
потрескивал костер. Всему виной был я. Разговор еще не начинался, но, судя
по хмурому, напряженному лицу Сорокина, он собирался что-то сказать.
- Ну, так как же быть? - промолвил, наконец, Сорокин, ни к кому не
обращаясь.
- А что, на Анархай потоп надвигается, что ли? - ехидно отозвался
Абакир.
При этих словах Садабек молча встал и вышел из юрты. После той драки
он не разговаривал с Абакиром и сейчас, видно, не намерен был вмешиваться в
разговор. Его брат, прицепщик Эсиркеп, тоже поднялся было с места, но
раздумал и остался.
Абакир и с ним был не в ладах. Как-то, уступив моей просьбе, Эсиркеп
оставил меня на день на своем плуге у трактора Садабека, а сам пересел на
водовозку. Ну, известно, опоздал немного с водой, и Абакир обрушился на
него. Но Эсиркеп в обиду себя не дал, он тоже драться умел. А ведь он
старше меня всего года на три.
Абакиру никто не ответил.
- А что тут думать? - добавил он. - Кто сорвал работу, тот пусть и
отвечает.
- Не о том речь, кто виноват, кто не виноват! - ответил Сорокин, не
глядя на него. - Здесь судьба молодого человека решается, как ему быть
теперь.
- Ну, уж и судьба! - усмехнулся Абакир. - Судьба таких академиков
давно решена, пропащий, ни на что не годный народ! - Он небрежно махнул
рукой. - Ну сам посуди, Сорокин, куда они годятся? Пока мы своим горбом
хлеб добывали, они учились по десять лет, а то и больше. Мы кормили их,
обували, одевали, а что получилось, чему их там выучили? Машины не знает,
хомут на коня надеть не умеет, супонь и то толком не стянет... Почему же
это я должен отдуваться за него? На кой хрен мне его ученость! Подумаешь,