"Чингиз Торекулович Айтматов. Верблюжий глаз" - читать интересную книгу автора

оседлал мою лошадь и тоже уехал куда-то к чабанам. Альдей и Калипа взяли
ведра и пошли за водой к роднику. Остались в юрте мы трое - Абакир, Садабек
и я.
Мы хмуро молчали, занятые каждый своим делом. Абакир полулежал,
вытянув ноги, и курил. Садабек сидел у очага на потнике, орудуя шилом и
дратвой над прохудившимся сапогом. Я приткнулся в уголке и читал.
Сыро, тоскливо было в юрте. Намокшая кошма отдавала квелым овечьим
духом. Изредка сверху падали крупные, желтые, как чай, капли. А снаружи
дождь все бормотал что-то, шепелявил в лужах.
Абакир скучающе зевнул, с хрустом потянулся, зажмурился и, не глядя,
швырнул окурок, который упал на краешек кошмы. И сразу же задымила паленая
шерсть. Садебек поднял журак и бросил его в золу.
- Ты бы поосторожней, - проговорил он, протаскивая сквозь кожу дратву.
- Трудно, что ли, с места подняться?
- А что стряслось? - вызывающе вскинул голову Абакир.
- Кошма загорелась.
- Подумаешь, богатство какое! - Абакир пренебрежительно усмехнулся. -
Латаешь свой дырявый сапог, ну и латай, тебе другого и не надо!
- Дело не в богатстве. Ты тут не один и не у себя дома.
- Знаю, что не у себя дома! У себя я бы и разговаривать с тобой не
стал. Понял, рожа ты в кожаных штанах? Да, видно, бог наказал, сижу в этом
каторжном Анархае, где место таким вот дуракам, как ты и твоя жена!
Садабек с силой дернул дратву. Шило выскочило у него из руки и
отлетело за спину. Он долго смотрел на Абакира ненавидящим взглядом, потом
грозно подался вперед, зажимая в одной руке сапог, а в другой натянутую,
как струна, дратву.
- Хорошо, пусть я дурак и жена моя дура, что приехала со мной и кормит
нас всех тут! - проговорил он, тяжело дыша. - А все другие анархайцы,
по-твоему, каторжники? Ты их, что ли, пригнал сюда? А ну, отвечай, сволочь!
- вскрикнул Садабек и вскочил с места, перехватывая голенище кованого
сапога правой рукой.
Абакир метнулся к гаечному ключу, что лежал в стороне, и вобрал голову
в плечи, готовясь к удару.
Я испугался. Это было очень страшно. Они могли убить друг друга.
- Не надо, Абакир! - метнулся я к ним. - Не бей его! Не надо, Садабек,
не связывайтесь! - взмолился я, путаясь у них под ногами.
Садабек отшвырнул меня в сторону, и они закружились по юрте, как барсы
перед схваткой, вперив друг в друга глаза. Потом разом прыгнули, и гаечный
ключ просвистел в воздухе у самой головы Садабека. Но тот в последний
момент увернулся и обеими руками перехватил ключ. Однако Абакир был силен.
Он подмял противника под себя, и они покатились по полу, хрипя и ругаясь. Я
подскочил к ним, бросился всем телом на ключ, который Абакир выронил, и,
наконец, схватив его, выбежал из юрты.
- Альдей! Калипа! - закричал я женщинам, возвращающимся с водой. -
Живее, живее! Дерутся они, убьют...
Женщины поставили ведра и бросились ко мне. Когда мы вбежали в юрту,
Садабек и Абакир все еще катались по земле. Мы растащили их, изодранных и
окровавленных. Альдей потянула было мужа к выходу. Но Абакир рванулся из
объятий Калипы.
- Ну погоди, колченогая собака! Ты еще будешь молить о пощаде, дрянь