"Чингиз Торекулович Айтматов. Верблюжий глаз" - читать интересную книгу автора

Абакир. Потрясая в воздухе кулаками, он все еще поносит меня, ругается на
чем свет стоит.
Я подстегнул лошадь. Вода в бочке выплескивается мне на спину, но я
гоню вовсю.
Я сам напросился сюда. Никто меня не заставлял. Другие поехали в
Казахстан, на настоящую целину, о которой в газетах пишут. А на Анархай я
один подался. Здесь только первую весну работают, да и то всего два
трактора. В прошлом году агроном Сорокин - он тут главный над всеми нами -
испытывал на небольшом поле богарный ячмень. Говорят, неплохо уродился.
Если и дальше так пойдет, то проблему кормов в Анархайской степи, может,
удастся разрешить.
Но пока приходится действовать с оглядкой. Очень уж засушлив и зноен
Анархай летом: даже каменные колючки - таш-тикен - и то, случается, сохнут
на корню. Те колхозы, что пригоняют сюда с осени скот на зимовку, не
решаются пока сеять, выжидают: поглядим, мол, что у других получится...
Потому нас всего-то здесь по пальцам перечесть: два тракториста, два
прицепщика, повариха, я - водовоз - и агроном Сорокин. Вот и вся армия
покорителей целины. Вряд ли кто знает о нас, да и мы не ведаем, что
творится на свете. Иногда только Сорокин привезет какую-нибудь новость. Он
ездит верхом в соседнее урочище к чабанам, ругается оттуда по рации с
начальством да сводки сообщает для отчетности.
Да-а, а я-то думал - целина, масштабы! Впрочем, это же все наш историк
Алдияров. Это он расписывал нам, школьникам, Анархай: "Веками нетронутая,
роскошная полынная степь, простирающаяся от Курдайского нагорья вплоть до
камышовых зарослей Балхаша! По преданиям, в былые времена, заблудившись в
холмах Анархая, бесследно исчезали целые табуны, а потом долго бродили там
косяки одичавших лошадей. Анархай - безмолвный свидетель минувших эпох,
арена грандиозных битв, колыбель кочевых племен. А в наши дни Анархайскому
плато суждено стать богатейшим краем отгонного животноводства..." Ну и так
далее в том же духе...
Хорошо было тогда разглядывать Анархай на карте, там он с ладонь. А
теперь? С рассвета гоняю туда-сюда эту дурацкую водовозку. Вечером с трудом
выпрягаю лошадь и задаю ей прессованого сена, завезенного сюда на машине.
Потом ем без всякого аппетита то, что дает мне наша Альдей, заваливаюсь в
юрте спать и сплю мертвецким сном.
Но что Анархай роскошная полынная степь - это и в самом деле так.
Можно было бы часами бродить тут и любоваться ее красотой, да времени нет.
Все бы ничего, да вот одного не пойму: чем я не пришелся Абакиру, за
что он так ненавидит меня? Если бы я знал, что меня здесь ждет... Я готов
был ко всяким, так сказать, стихийным трудностям. Не в гости же я сюда
ехал. Но о людях, с которыми мне предстояло жить и работать, я почему-то
вовсе не думал. Везде люди как люди...
Ехал я сюда двое суток на машине. Вместе со мной везли в кузове эту
вот водовозку о четырех колесах, и я даже не подозревал тогда, что именно
из-за нее хлебну здесь столько горя.
Ведь я ехал сюда прицепщиком. Думал, поработаю весну возле трактора,
подучусь и сам стану трактористом. Так мне в районе говорили. С этой мечтой
я и отправился на Анархай. А когда прибыл на место, оказалось, что
прицепщики уже есть, а я, мол, прислан водовозом. Надо было, конечно, сразу
же отказаться и вернуться домой. Тем более что я никогда не имел дела с