"Чингиз Торекулович Айтматов. Верблюжий глаз" - читать интересную книгу автора

меня не так пугали, хотя они требуют выносливости и терпения. Конечно, надо
приноровиться точно и быстро поднимать и опускать лемеха в нужном месте,
чтобы ни на минуту не задержать движения трактора. Но ведь, кроме этого, я
должен во всем помогать трактористу - и по уходу за машиной и по ремонту.
Попробуй подай Абакиру не тот ключ, не тот болт или гайку, или там еще
что...
Не спала, оказывается, и Альдей. Она подошла в темноте ко мне, присела
рядом, погладила меня по голове.
- Ты бы подумал, Кемель. Не пара вы с ним. Добрый ты, безобидный.
Заест он тебя, не угодишь ты ему...
- А я не собираюсь ему угождать. А что заест, так мне уж не привыкать.
- Ну, гляди, тебе виднее, - тихо проговорила она, и, вздохнув, пошла
на свое место.


3

Наш поединок с Абакиром начался с первого же дня.
- Заснешь, упадешь под ножи, - отвечать не буду! - бросил он
единственную фразу перед началом пахоты.
Но мне было, конечно, не до сна. Я весь был в напряжении, готовясь
работать четко и безупречно. А если думать, что можно случайно угодить под
ножи, то лучше было сразу отказаться.
Да, под моими растопыренными на раме ногами были укреплены на
кронштейнах стальные лемехи. Они шли рядком, наискось, один за другим,
вспарывая и отваливая дымящуюся дернистую толщу целинных пластов. Вдавливая
полынь в землю, трактор шел, не останавливаясь, напряженно гудя и лязгая
гусеницами.
Абакир ни разу не обернулся, не поинтересовался мной. Я видел лишь его
упрямый, тугой затылок. Уже одно это как бы говорило мне, что Абакир будет
испытывать меня до тех пор, пока я не откажусь или пока он не убедится, что
я выстою. И возможно, нарочно он гнал трактор без передышки, чтобы измотать
меня, заставить отступиться. Кто-кто, а уж Абакир-то прекрасно знал, что не
очень это сладко сидеть на жестком металлическом сиденье, не имеющем
никакой амортизации, задыхаясь от пыли и выхлопных газов. Но я не думал
сдаваться. Предельно напряженные нервы, глаза, слух, руки, вцепившиеся в
штурвал плуга, - вот что я собой представлял. За все время я не проронил ни
слова, я молчал даже тогда, когда он с особенно злым упорством вел машину
по каменистым местам, где плуг то и дело выворачивало из борозды, где ножи
скрежетали по кремню, высекая искры и гарь, а меня трясло и подкидывало на
сиденье. К вечеру, когда Абакир остановил трактор, я ощутил страшную,
никогда прежде не испытанную усталость. Рот, нос, уши, глаза - все было
забито пылью и песком. Хотелось повалиться на землю и тут же заснуть. Но я
не двинулся с места, я ждал приказаний Абакира.
- Подними лемеха! - крикнул он мне, выглянув из кабины. Затем вывел
трактор из пахоты и, заглушив мотор, подошел к плугу. Наклоняясь к лемехам,
он ощупал острие ножей. - Менять надо, притупились. К утру чтобы было
сделано! - сказал он.
- Ладно, - ответил я. - Оставь запасные ножи и отведи трактор от
плуга.