"Чингиз Торекулович Айтматов. Лицом к лицу" - читать интересную книгу автора

Когда Мырзакул уезжал, Сейде бежала домой, хватала трясущимися руками
ковш с ледяной водой, пила, захлебываясь, обливала себе грудь и только
позже, утолив нестерпимую жажду, могла собраться с мыслями: "Нет, он не
знает! - уверяла она себя.- Если бы он приезжал подсмотреть или испытать
меня, разве бы я этого не заметила? Ведь он просто спросил, как мы живем, и
уехал. А если бы подозревал... Все равно от меня он ничего не узнает. Пусть
хоть тысячу раз выпытывает. Исмаила я не выдам - никогда! Другие вон слезно
молят Бога: только бы муж вернулся, только бы живой! А разве мне не дорог
мой муж, разве я не просила об этом Бога ради нашего сына! Бог вернул мне
Исмаила, чтобы я сама оберегала его..."
С буранами и трескучими морозами подошла самая холодная пора зимы -
чилде. Всю неделю не утихал ветер, сгонял снег в крутые, плотные сугробы.
Тропинки, прокаленные морозом, звенели под ногами, как железо.
Опустел аил, приткнулся в затишке, дымя глиняными трубами, а над ним в
мутной блеклой выси безмолвно стыли на ветру величавые вершины гор.
Жить изо дня в день становилось труднее.
В наружной, холодной комнате, нахохлившись, сбились в угол куры. Не
выходят они во двор, жмутся друг к дружке. Наполовину прикрыв глаза белыми
пленками век, сощурившись, печально смотрят они на человека. Покормить бы их
зерном, да что поделаешь! В простенке за печкой в большом домотканном мешке
хранится кукуруза, что ни день, то ниже оседает мешок - казалось, кукуруза
убывает от одного взгляда. Сберегая зерно, Сейде еще с осени перестала
ходить на мельницу. Там за помол берут зерном, так уж лучше молоть дома,
вручную. Другой раз ночами не спит: днем на работе, а с вечера садится за
джаргылчак. Горячей окалиной дышал тяжелый камен-ный жернов, огнем горели
растертые ладони. В глазах темнело от щемящей боли в пояснице, но Сейде не
бросала джаргылчак. Исмаил не должен сидеть завтра голодным. Просеяв помол,
она откладывала горсточку на кашу для ребенка, а из остальной муки пекла
Исмаилу лепешки. Сейде и старуха довольствовались дертью, что оставалась в
сите. Из нее варили похлебку. Откуда же взять зерна для кур? Только бы самим
дотянуть до весны.
Сейде держала кур, чтобы весной были яйца для малыша, но, видать, плохо
рассчитала. Мяса нет. Когда приходит Исмаил, Сейде варит ему курицу. Была бы
живность покрупнее, Сейде накормила бы мужа вдоволь настоящим мясом. Вот бы
хорошо! Все, что есть в доме, что удава-лось добыть, Сейде приберегала для
мужа. "Сами-то мы у себя дома, хоть на воде, да перебъем-ся",- говорила она
старухе, которая и без ее слов готова всем пожертвовать ради сына. И все же,
когда Исмаил приходил домой, сердце Сейде сжималось в горячий комок от стыда
и жалости.
Прикрыв лицо грязным платком, в засаленной пролежалой шубе поверх
шинели, прокоптив-шийся, как бродяга, появлялся он у порога в буранные ночи.
Немножко отойдет с мороза, тяжелым духом так и пахнет от него. Стряхивая над
огнем вшей с его рубахи, Сейде незаметно бросала на него жалостливые взгляды
и думала в отчаянии: "Ох, что станется с тобой в такие холода? Был бы ты
дома, пылинке бы не позволила сесть на тебя!.." А он сидел у огня сычом,
мутно и зло поблескивали его одичалые глаза. Лицо, как кошма, загрубело от
холодов.
Сейде понимала: тяжело ему; она старалась обласкать мужа, развлечь его
разговорами. "Муж и жена всегда вместе: в беде и горе,- убеждала она себя.-
Что бы ни свалилось мне на голову, все должна я вынести. Только бы Исмаил