"Уэда Акинари. Распутство змеи (пер. Р.Зея и А.Стругацкого)" - читать интересную книгу автора

храмовую сокровищницу? Это сделал мой прежний муж, человек с недоброй
душой. Пойми же меня, прими хоть каплю любви, которой полно мое сердце!"
Так сказала она и горько заплакала.
Тоёо то сомневался, то жалел ее и не мог сказать ни слова. Однако
рассказ Манаго все объяснил, и она была так прекрасна и беззащитна, что
супруги Канэтада сказали без колебания: "Тоёо наговорил здесь невесть
какие страхи; этого, разумеется, не было и быть не могло. И подумать
только, какой долгий путь заставило вас совершить ваше любящее сердце! Нет
уж, хочет Тоёо или не хочет, но вы должны остаться у нас". И они проводили
ее в отдельную комнату.
После этого прошел один день и второй день. Манаго, всячески ласкаясь к
супругам Канэтада, взывала к их участию. Сила ее чувства тронула их; они
принялись уговаривать Тоёо, и в конце концов брачная церемония свершилась.
Тоёо тоже отошел душой за эти дни, прелесть Манаго его восхищала. А
когда обменялись они клятвами в верности вечной, стал ненавистен им
утренний колокол храма Хасэ, что гонит тяжелые тучи, осевшие за ночь на
склонах гор Кацураги и Такама, и сетовали они на то, что длинен день и
слишком медленно близится миг, когда вновь они смогут соединиться на ложе.
Так шло время, и наступил март. Канэтада сказал Тоёо и его супруге:
"Славно сейчас в Ёсино. Не так, может быть, как в столице, но веселее, чем
в наших местах. Весной это поистине "Ёсино" - "долина счастья". Горой
Мифунэ и рекой Нацуми можно любоваться круглый год, и все не надоест, а
сейчас они особенно прекрасны. Собирайтесь, поедем туда!"
Манаго, улыбнувшись, ответила: "Даже жители столицы сетуют, что не дано
им любоваться видами Ёсино. Ведь недобрые люди хвалой отзывались", как
сказано в "Манъёсю". Но я с детских лет всегда тяжко болела в многолюдстве
и в дальнем пути и потому, к сожалению, с вами поехать не могу.
Отправляйтесь без меня и непременно привезите мне подарки". - "Ты болеешь,
наверное, если много ходишь пешком, возразил Канэтада. - Что ж, хоть и нет
у нас колесницы, но мы позаботимся о том, чтобы в пути тебе не пришлось
ступить ногою на землю.
Смотри, если ты не поедешь, Тоёо будет тосковать и беспокоиться". Тоёо
тоже сказал: "Все так добры к тебе, ты должна ехать с нами, даже если тебе
станет плохо". И Манаго пришлось отправиться вместе со всеми. Ярко и
красиво были разодеты люди в Ёсино, но ни одна женщина не была так
прекрасна и изящна, как Манаго.
Они посетили монастырь, с которым дом Канэтада давно уже состоял в
дружеских отношениях. Настоятель встретил их приветливо. "Этой весной вы
приехали слишком поздно, - сказал он. - Уже и цветы осыпаются, и соловьи
отпели. Впрочем, я покажу вам красивые места". И он накормил гостей
вкусным, сытным ужином.
На рассвете небо было закрыто туманом, но вскоре прояснело. Храм стоял
на возвышенности, и были хорошо видны разбросанные там и сям домики
монахов.
Воздух наполнился щебетанием горных пташек, цветущие рощи и цветущие
луга мешались между собой. Даже сердца местных жителей пробуждались к
радости.
Тем, кто приезжал в Ёсино впервые, прежде всего показывали водопад.
Туда и отправились в сопровождении проводника Канэтада и Тоёо с женами.
Они долго шли, спускаясь ущельями. С шумом, похожим на стоны, катился