"Питер Акройд. Чаттертон" - читать интересную книгу автора

Как только Мэри ушла, бесшумно затворив за собой парадную дверь дома,
Хэрриет вскочила с места и, включив приемник, снова нашла радиостанцию с
поп-музыкой. Комната содрогалась от шума, кот в испуге отпрянул, а она во
внезапном порыве энергии стала подпрыгивать и кружиться. Остановилась она
так же резко, как и завелась, уставившись в зеркало с рамой из золоченой
бронзы над камином. "Слушай, - обратилась она к своему отражению, повторяя
слова из песни, - я расскажу тебе один секрет".
Она выключила радио и, сняв телефонную трубку, неторопливо набрала
номер. Как только раздались гудки, она принялась говорить в пустоту: "Нет,
мисс Уилсон, я подпишу этот документ попозже". Каждый раз, когда она
бралась за телефон, ей хотелось создать впечатление, будто она по горло
занята спешными делами. "Алло, милочка, это ты?" На сей раз она обращалась
уже к живому человеку - к своей ближайшей подруге Саре Тилт. "Ну как, тебе
получше? Надеюсь, есть какое-то движение в недрах? Прекрасно. Наконец-то.
Послушай, милочка, Матушка намечает небольшую вылазку". Наступила пауза.
"Да, это довольно-таки важно". Она состроила гримасу мистеру Гаскеллу и
прошептала ему: "Не проболтайся!" Затем она прислушалась к голосу подруги,
в котором звучало всё большее нетерпение. "Что ты сказала, дорогая? Нет, я
ненадолго". Она положила трубку, шлепнула по ней и проворчала: "Сучка!"
Выйдя из дома, она сразу же почувствовала прилив воодушевления. Она
жила на маленькой улочке вблизи Брайенстон-Сквер - в районе рядом с
Мраморной Аркой, который она настойчиво продолжала звать Стукконией или -
находясь в особенно игривом настроении - Тайбернией15. Ей доставляло особое
удовольствие показывать посетителям небольшую памятную табличку на том
месте, где некогда стояла виселица: "Когда-то вешали за шестипенсовик, -
любила повторять она, - а теперь и монеты такой не существует! Странные
штуки проделывает с нашими кошельками история".

15 Тайберния (Tyburnia) - фешенебельный район Лондона; Тайберн
(Tybern) - историческое место публичных казней, "лобное место".

Но сегодня она направлялась в сторону Бейсуотера, где жила Сара Тилт.
Невзирая на многочисленные свидетельства в пользу противного, Хэрриет все
еще полагала, будто ходьба "успокаивает" ее, а нечто вроде форсированного
марша помогает ей "обмозговать дела". Совершая такие долгие и хаотичные
прогулки, она успела заново окрестить все знакомые улицы в окрестностях, -
и вот теперь она шагала по Долине Костей, через Рай Потаскушек и по
Бульвару Разбитых Грез. Вступив в Долину Костей (названную так из-за
сверкающих белых фасадов георгианских особняков), она начала раздумывать о
своем бесплодном разговоре с Мэри. Разумеется, Хэрриет не могла написать
обо всем сама. Если бы она рассказала правду и описала подлинную историю
своей жизни, если бы она раскрыла то, что даже наедине с собой называла
своим "секретом", то против нее поднялась бы волна возмущения, несущая
возмездие и очищение, которая (здесь у нее не было сомнений) привела бы к
ее смерти... И она задрожала от предвкушения скандала, проходя по Бульвару
Разбитых Грез (место, где собирались гомосексуалы), а там повернула в Рай
Потаскушек.
Здесь она немедленно насторожилась, высматривая какие-либо признаки
"действия", как она обычно выражалась в беседе с Сарой Тилт, - но был
слишком ранний час, так что никаких следов деятельности проституток,