"Питер Акройд. Чаттертон" - читать интересную книгу автора

тебе захочется привести их в порядок.
- Простите?
- Мои заметки. - Она на миг помедлила. - Собственно.
Мэри явно не понимала, о чем речь.
- Я купила для них папку...
Хэрриет звучно расхохоталась, и вновь в ее воображении мелькнула
дивная картина: как ее помощницу хлещут кнутом у нее на глазах.
- А я-то надеялась получить от вас помощь посущественнее, мисс
Уилсон. - Видимо, она пожалела, что внезапно перешла на официальный тон. -
Знаешь ли, просто чтоб сберечь мне время. Ведь, в конце концов, время былое
есть время грядущее - не так ли, милочка? - Тут она скорчила страшную рожу
коту, растянув пальцами рот до ушей, а потом возобновила беседу. - Разве я
ничего не рассказывала тебе о Томе Элиоте, о том, как он танцевал со мной у
себя в "Фабере"14? - Мэри кивнула, хотя теперь она уже с тревогой
недоумевала, куда клонит ее работодательница. - Он был ко мне так добр... -
говорила Хэрриет; в действительности, ее воспоминания о поэте были весьма
скудны, да к тому же она вовсе не была уверена, что тот знал, кто она
такая. Мэри изобразила на лице почтение и замерла в ожидании, пока ее
нанимательница четырежды отхлебнула джина - ложку за ложкой. - Так отчего
бы тебе не увязать милягу Тома с теми кусочками про Фицровию? - Она
слизнула с верхней губы капельку зелья. - Ну знаешь, какая-то связь ведь
должна быть. Я же не могу сама обо всем помнить. - Она снова направилась к
алькову и наполнила стакан; мистер Гаскелл последовал за ней и принялся
щекотать ей ноги хвостом, пока она стояла перед строем бутылок. Тогда
Хэрриет наклонилась плеснуть чуть-чуть джина в кошачье блюдечко,
оставленное там на полу. Выпрямилась она с трудом. - Я не могу сама. Просто
не могу.

14 Британское издательство "Фабер и Фабер", где работал Т.С. Элиот.

- Не можете расправиться, да?
- Нет, мисс Уилсон. Подняться-то я всегда сумею. Я как Лазарь - уж
хотя бы в этом смысле. - Она рассталась со стаканом, пересекла комнату и
склонилась над Мэри; она подошла к своей помощнице так близко, что та
ощутила сладкую примесь алкоголя в ее дыхании. - Я не могу сама писать о
прошлом. Руки у Матушки связаны - разве не видишь? - Она вытянула перед
собой руки, положив одну на другую так, словно они были накрепко
перехвачены веревкой. Мэри взглянула на них с ужасом, а Хэрриет тем
временем изучала буроватые пятна на своей морщинистой увядшей коже. - Ведь
столько приходится скрывать, - произнесла она.
Мэри встревожилась.
- Но я тоже этого не могу!
- Не можешь чего?
- Не могу писать за вас. Не могу же я выдумывать.
Хэрриет принялась гладить ее по голове.
- Но разве ты не знала? Ведь всё на свете выдумано.


о чем мы не можем говорить