"Борис Акунин "Ф.М." (том 2) " - читать интересную книгу автора

вот-с. - Он потряс кредитным билетом. - И свидетелей полна комната Так что,
Софья Семеновна, скажете?
А посмотрел при том опять-таки не на нее, а на Раскольникова, и уж с
почти нескрываемым торжеством.
Соня, не отнимая от лица рук, вдруг повалилась Петру Петровичу в ноги:
- Простите, - прорыдала она. - Ради них простите!
- Вот вам и еще одно доказательство, чувствительный господин. Сама
созналась! - Лужин кинул взгляд сверху на Сонин затылок. - Простить бы,
конечно, можно, так и христианский долг рекомендует, но... Есть еще и долг
гражданский, повелевающий заботиться, так сказать, о чистоте общественных
рядов. Или, скажем, ежели бы я в самом деле был подлец, как меня тут
аттестовали... Так что, Родион Романович, подлец я или нет? - обратился он
уже напрямую, не скрываясь, к Раскольникову. - Нынче вы как меня
расцениваете-с? Давеча вы были говорливы. А теперь ничего сказать не
желаете?
Родион Романович молчал. Грудь его вздымалась, глаза метали искры, он
сделал порывистое движение, как бы намереваясь выбежать вон, но посмотрел на
коленопреклоненную Соню и не смог тронуться с места.
Возникла пауза. Множество взглядов было устремлено на студента, все
как-то почувствовали, что именно от него зависит исход дела. Мучительная
гримаса исказила лицо Раскольникова, он вдруг стал белее мела, повернулся к
Петру Петровичу и зажмурил глаза.

***

Бог весть, что случилось бы в следующую минуту, если б тишину вдруг не
нарушил спокойный голос Свидригайлова, до той поры никакого участия в
перепалке не принимавшего, а лишь с интересом наблюдавшего за событиями.
- Родион Романович сказать ничего не имеет, - врастяжку произнес
Аркадий Иванович, - зато вон тот господин, судя по его виду, может сообщить
нам нечто любопытное.
Он показал на Лебезятникова, по-прежнему торчавшего у двери, и все
увидели, что тот стоит сам не свой. Очки так и прыгали на его куцоватом
носу, губы пошлепывали, подбородок дрожал.
- Говорите-говорите, я давно за вами приглядываю. Вы ведь и есть
"молодой друг", который также был на месте предполагаемой кражи?
Лужин, как и все, оглянувшийся на Андрея Семеновича, нахмурился - ему
очень не понравилось выражение лебезятниковского лица.
- Вряд ли господин Лебезятников мог что-то видеть, у него слабое
зрение, к тому же... - поспешно заговорил было Петр Петрович, но недокончил.
Лебезятников, нервически сглотнув, пробормотал:
- Да, я видел, видел... И, признаться, я в совершенном потрясении...
Но... зачем?!
Вопрос этот был обращен к Лужину, и хотя ничего еще не разъяснилось,
один тон, которым Андрей Семенович произнес это коротенькое слово, разом всё
переменил.
- Ага, подсунул-таки! Я говорил, говорил! - взревел Разумихин. - Ну же,
не мямлите вы! - налетел он на Лебезятникова. - Говорите, подсунул?
Сотрясаемый мощными руками Дмитрия, тот едва подхватил очки.
- Я полагал, он из деликатности... Не желая смущать... Явно дал