"Борис Акунин "Ф.М." (том 2) " - читать интересную книгу автора

немного, а потихоньку в карман целую сотенную... Но мог ли я...
- А-а-а, скотина, ну сейчас я с тобой без церемоний! - Дмитрий оставил
Андрея Семеновича и, сжав кулаки, кинулся к Лужину. - За всё разом!
Величавость и неспешность манер, во всякое время свойственная Петру
Петровичу, вмиг его оставила. Проворно развернувшись, недавний обличитель
преловко уклонился от оплеухи, оттолкнул Лебезятникова и бросился вглубь
квартиры.
- Ату его! Держи! - завопили гости, очень довольные оживленным
оборотом, какой принимало дело, и многие побежали вдогонку за Петром
Петровичем.
Но тот не оплошал. Стрелой пролетев через анфиладу, заскочил к себе в
комнаты и заперся. Преследователи сколько-то потолкались, погрохотали, но
створки были крепкие, дубовые, да и хозяйка квартиры воспротивилась порче
имущества, поэтому минут через пять все потянулись обратно, отметить
торжество правды над клеветой.
Ни Соня, ни ее заступники, ни Катерина Ивановна в погоне не
участвовали.
Когда в комнате стало почти пусто, вдова помогла падчерице подняться,
обняла и со слезами воскликнула:
- Сызнова! Сызнова ради нас на крест пошла! Камень мы у тебя на шейке!
Соня же совсем не плакала и даже казалась удивительно спокойною, будто
всё разрешилось именно так, как и должно было разрешиться.
- Благодарю вас, Андрей Семенович, - поклонилась она Лебезятникову. - И
вас, Родион Романович. И вас, - это уже Разумихину. - А более всего, сударь,
вас, ибо без вас не знаю, что и вышло бы.
- Это совершенная правда, - пробормотал Лебезятников. - Если б они меня
прямо не призвали, я бы, может, и не решился бы. Очень уж потерян был...
Свидригайлов учтиво наклонил голову.
- Пустое, мадемуазель. Это мне было совсем нетрудно, и даже, наоборот,
очень приятно. Рад также случаю, хоть и печальному, познакомиться со всем
вашим семейством, которое, не знаю отчего, чрезвычайно мне симпатично.
Известно ли вам, Софья Семеновна, что я довожусь соседом вашим по квартире
мадам Ресслих?
Мармеладова вздрогнула и словно бы втянула голову в плечи, в ее взгляде
появилось что-то молящее, будто она просила не продолжать. Но Аркадий
Иванович продолжил:
- Да. Осведомлен и о вашей истории, и о предложении, которое поступило
вам от Гертруды Карловны... Так вот, ничего этого не нужно. Я человек с
состоянием. Куда тратить его, сам не знаю. Ежели вы приняли от
малопочтенного господина Лужина десять рублей воспомоществования, то,
надеюсь, не откажете и мне. Вас надобно в больницу, на хороший уход, -
обратился он к Катерине Ивановне. - Это я обеспечу. А что до деток ваших, то
их берусь определить в заведение для сирот дворянского звания и плату внесу
вперед. Будут сыты, одеты и обуты. Вам же, мадемуазель, если пожелаете,
помогу избавиться от желтого билета. Имею знакомства, только и надо, что
одну записочку написать. Выделю также средства для начала независимой
жизни...
- Благодарю, но этого уж не нужно! - всплеснула руками Соня, не верящая
такому счастию. - Сама я себя как-нибудь прокормлю, лишь бы они были
пристроены!