"Фома Аквинский. О сущем и сущности" - читать интересную книгу автора

быть, необходимо, чтобы (135) всякая вещь, бытие которой есть нечто иное,
чем ее природа, получала бытие от другого. А так как все, что существует
благодаря другому, восходит к (reducitur ad) тому, что существует благодаря
себе (est per se), т.е. к первой причине, то необходимо должна быть
какая-нибудь (140) вещь, которая была бы причиной существования всех вещей,
благодаря тому, что сама была бы чистым бытием (esse tantum), ибо, в
противном случае, в отыскании причин мы шли бы до бесконечности, поскольку
всякая вещь, которая не есть чистое бытие, имела бы, как было сказано,
причину своего бытия. Стало быть, понятно, что интеллигенция есть форма и
бытие, и что она получает бытие от первого сущего, каковое сущее есть
всецело бытие (145) и первая причина, т.е. Бог.
Но то, что получает что-либо от другого, существует в потенции по
отношению к последнему, а то, что оно получило, есть его акт; и, стало быть,
та чтойность, или форма, каковая есть интеллигенция, должна быть в потенции
(1150) по отношению к бытию, которое она получает от Бога, и это бытие
получено актуально (per modum actus). Таким образом, обнаруживаются в
интеллигенциях потенция и акт, но не форма и материя, разве что номинально
(nisi equivoce). Отсюда следует, что претерпевать (pati), получать
(recipere), быть субъектом (subiectum esse) и все тому подобное (155), что,
очевидно, присуще вещам из-за (ratione) материи, номинально присуще как
разумным, так и телесным субстанциям, как говорит Комментатор, разбирая III
книгу "О душе". И, поскольку чтойность интеллигенции, как было сказано, есть
сама эта интеллигенция, то (160) ее чтойность, или сущность, есть именно то,
что она есть, а ее бытие, полученное от Бога, есть то, благодаря чему она
существует в природе вещей, и, поэтому, некоторые говорят, что субстанции
такого рода состоят из того, что есть (quod est) и того, благодаря чему оно
есть (quo est), или, как утверждает Боэций, из того, что есть и (165) бытия.
Далее, поскольку в интеллигенциях предполагаются потенция и акт,
нетрудно обнаружить множественность интеллигенций, что оказалось бы
невозможным, если бы в них не было никакой потенции. Поэтому Комментатор и
говорит (170), разбирая III книгу "О душе", что, если бы природа
потенциального разума была не известна, то мы не могли бы обнаружить
множественность в свободных от материи субстанциях. Таким образом, возможно
различение субстанций по степени потенции и акта, ибо более высокая
интеллигенция (175), т.е. более близкая к первому [началу], имеет больше от
акта и меньше от потенции; и так же обстоит дело и в других подобных
случаях.
Это справедливо и по отношению к человеческой душе, занимающей
последнюю ступеньку в ряду разумных субстанций, ибо ее потенциальный разум,
как говорит Комментатор по поводу III книги "О душе", относится к (180)
умопостигаемым формам, подобно тому, как первая материя, занимающая
последнюю ступеньку в бытии чувственно воспринимаемом, относится к
чувственно воспринимаемым формам; и, поэтому, Философ сравнивает
человеческую душу с дощечкой, на которой ничего не написано. А, так как
(185), среди прочих разумных субстанций душа более всего имеет от потенции,
она становится настолько близкой к вещам материальным, что к участию в ее
бытии привлекается материальная вещь, так что из души и тела возникает одно
составное бытие (unum esse in uno composito) (190), хотя это бытие -
поскольку оно принадлежит душе - и не есть нечто, зависящее от тела. Помимо
этой формы, т.е. души, существуют и иные формы, имеющие больше от потенции и