"Фома Аквинский. О сущем и сущности" - читать интересную книгу автора

утверждения исходило из наличия в них некоторой познавательной способности
(virtus intelligendi). В самом деле, мы знаем, что формы актуально
умопостигаемы только постольку, поскольку они отвлекаются от материи и
условий ее [существования], и что они становятся актуально (15)
умопостигаемыми только благодаря некоторой силе познающей субстанции,
поскольку они воспринимаются в ней и поскольку воспроизводятся ею (aguntur
per eam). Отсюда следует, что любая вообще познающая субстанция свободна от
материи, и, поэтому, она и не имеет материю (20) в качестве своей части, но,
также, не подобна и форме, запечатленной в материи, что свойственно
материальным формам.
Между тем, нельзя сказать, что не всякая материя, а только материя
телесная мешает умопостигаемости, ибо, если бы это оказалось справедливым
только по отношению к телесной материи (25) (а материя называется телесной -
только поскольку она зависит от телесной формы), то, тогда, это -
способность мешать умопостигаемости __ было бы свойственно материи из-за
телесной формы, а это невозможно в силу того, что (30), как и другие формы,
телесная форма - поскольку она отвлекается от материи, - так же является
актуально умопостигаемой. И, по этой причине, в душе или в интеллигенции
никак не может быть композиции материи и формы, ибо тогда сущность
понималась бы в них так же, как и в телесных субстанциях (35), - но там есть
композиция формы и бытия, и, поэтому, в комментариях к девятому тезису книги
"О причинах" говорится, что интеллигенция есть нечто, имеющее форму и бытие,
причем, форма понимается, в данном случае, как сама чтойность или простая
природа (40).
Причину этого легко понять. В самом деле, что бы ни относилось друг к
другу так, что одно являлось бы причиной бытия другого, - то, что имеет
основание причины, могло бы обладать бытием и при отсутствии другого, но не
наоборот. Соотношение же материи и формы (45) оказывается таковым, что форма
сообщает бытие материи, и, поэтому, не может быть материи без всякой формы,
однако, какая-нибудь форма может существовать и без материи, ибо форма - в
том, что она есть форма - не зависит от материи (50). Что же касается форм,
которые могут существовать только в материи, то зависимость их от материи
обусловлена тем, что они отдалены от первого начала, т.е. от чистого первого
акта. И, поэтому, формы, которые в большей степени близки к первому началу,
суть формы (55), существующие (subsistentes) как таковые без материи, ведь
форма как таковая, согласно своему роду в целом, не нуждается, как было
сказано, в материи. Такого рода формы и есть интеллигенция, и, поэтому,
сущность, или чтойность, этих субстанций есть не что иное, как их форма
(60).
Стало быть, сущность составной субстанции отличается, в этом отношении,
от сущности простой субстанции, поскольку сущность составной субстанции не
есть только форма, но объемлет и форму, и материю, а сущность простой
субстанции есть только форма. И из этого вытекают (65) еще два различия.
Одно состоит в том, что сущность составной субстанции может выражаться как
целое, либо как часть (что происходит, как было сказано, при обозначении
определенной материи). И, по этой причине, сущность составленной вещи не
может каким угодно образом сказываться о самой (70) вещи, ибо нельзя
сказать, что человек есть его чтойность, тогда как сущность простой вещи,
будучи формой этой вещи, напротив, может быть выражена только как целое,
поскольку в такой вещи нет, помимо формы, ничего, ее [форму] как бы