"Акютагава Рюноске. в стране водяных (пер. А.Н.Стругацкий)" - читать интересную книгу автора

сдавайся!"...
Падали кресла, летели программы, кто-то принялся швыряться пустыми
бутылками из-под сидра, камнями и даже огрызками огурцов... Совершенно
ошеломленный, я пытался было выяснить у Токка, что происходит, но Токк был
уже вне себя от возбуждения. Вскочив на сиденье кресла, он беспрерывно
вопил: "Играй, Крабак!
Играй!" И даже красавица, забыв о совей ненависти к Крабаку, визжала,
заглушая Токка: "Полицейский произвол!" Тогда я обратился к Маггу:
- Что случилось?
- А это у нас в стране бывает довольно часто. Видите ли, мысль, которую
выражает картина или литературное произведение... - Магг говорил, как
всегда, тихо и спокойно, только слегка втягивая голову в плечи, чтобы
уклониться от пролетающих мимо предметов. - Мысль, которую выражает,
скажем, картина или литературное произведение, обычно понятны всем с
первого взгляда, поэтому запрета на опубликование книг и на выставки у нас
в стране нет. Зато у нас практикуются запреты на исполнение музыкальных
произведений. Ведь музыкальное произведение, каким бы вредным для нравов
оно ни было, все равно не понятно для капп, не имеющих музыкального слуха.
- Значит, этот полицейский обладает музыкальным слухом?
- Ну... Это, знаете ли, сомнительно. Скорее всего, эта музыка напомнила
ему, как у него бьется сердце, когда он ложится в постель со своей женой.
Между тем скандал разгорался все сильнее. Крабак по-прежнему сидел за
роялем и надменно взирал на нас. И хотя надменности его сильно мешала
необходимость то и дело уклоняться от летящих в него метательных снарядов,
в общем, ему удавалось сохранять достоинство великого музыканта, и он
только яростно сверкал на нас узкими глазами. Я... Я тоже, конечно,
всячески старался избежать опасности и прятался за Токка. Но любопытство
меня одолевало, и я продолжал расспрашивать Магга:
- А не кажется ли вам, что такая цензура - варварство?
- Ничего подобного. Напротив, наша цензура гораздо прогрессивнее
цензуры в какой-либо другой стране. Возьмите хотя бы Японию. Всего месяц
назад там...
Но как раз в этот момент Маггу в самую макушку угодила пустая бутылка.
Он вскрикнул "quack" [это просто междометие] и повалился без памяти.


8

Как это ни странно, но директор стекольной фирмы Гэр вызвал у меня
симпатию. Гэр это капиталист из капиталистов. Пожалуй, не приходится
сомневаться, что ни у одного каппы в этой стране нет такого огромного
брюха, как у Гэра, и тем не менее, когда он восседает в глубоком удобном
кресле в окружении своей жены, похожей на устрицу, и детей, похожих на
огурцы, он представляется олицетворением самого счастья. Время от времени
я в сопровождении судьи Бэппа и доктора Чакка бывал в доме Гэра на
банкетах.
Посещал я с рекомендательным письмом Гэра и различные предприятия,
принадлежавшие как самому Гэру, так и лицам, связанным с его друзьями.
Среди этих различных предприятий меня особенно заинтересовала фабрика
одной книгоиздательской компании. Когда я с молодым инженером-каппой