"Святослав Аладырев "Извек" (Княжье похмелье) [F]" - читать интересную книгу автора

длинный голый хребет, Извек сделал паузу и воздал должное хозяйскому пиву.
Передохнув малость, принялся за второго.
Наступал разгар торгового дня, и столы быстро освобождались до вечера.
Корчма пустела, но Сотник не торопился уходить. С удовольствием
прихлебывал пиво, поглядывал на оставшихся. В углу, напротив, почти не
разжимая губ, переговаривалась парочка карманников. Неподалеку от двери,
подперев голову кулаком, дремал полупьяный кощунник, а за дальним столом
жевала захмелевшая компания тутошней охраны. Сидели с осоловевшими рожами,
никуда не спешили, по сторонам почти не смотрели. В скором времени
карманники шмыгнули к выходу. Охранники мгновенно навострились и
обменялись парой негромких фраз. Один из группы сдвинул меч на бок,
поправил ножи за голенищами и, стряхивая крошки с бороды, резво поспешил к
двери. Уже на пороге перекосился как пьяный, смастырил глупую рожу и,
пинком распахнув дверь, вывалился из корчмы. По крыльцу загрохотали
неверные шаги, сопровождаемые ленивым сквернословием. Когда ступени
кончились, под спотыкающимися ногами шоркнул песок и, постепенно
удаляясь, зазвучала тягомотная песня.
Хитро здесь, подумал Сотник. Дружина не из дураков. Казалось бы пьют да
гуляют, ан нет, бдят. И по-умному бдят. Вышедший из корчмы хмельной певун,
наверняка проследит за карманниками до людской сутолоки. Уже в рядах
незаметно передаст под согляд своих хлопцев, переодетых в людское и
снующих по торжищу как простые ротозеи. Те, в свою очередь, будут выпасать
воров до первого же кошелька. Оно конечно хорошо, усмехнулся Сотник,
однако, карманников меньше не становится.
Покончив с вьюнами, Извек вылил в кружку остатки пива и откинулся спиной к
стене. Охранники, не глядя на него, тихо переговаривались, но Сотник
нутром чуял, что привлек внимание. Наконец, один из дружинников поставил
кружку на стол, как бы невзначай опустил руку на ножны и направился к
Извеку. Тот не показал, что заметил, все так же из-под прикрытых век,
глядел на рыбные хребты и, лишь когда соседняя лавка грумкнула по полу,
перевел взгляд на подошедшего. Дружинник ненавязчиво, но профессионально
обцапал глазами с головы до ног, лицо держал приветливым и простоватым.
- Исполать, почтенный, давно ли на торжище? Откуда и какими судьбами
пожаловал? Не земляк ли, случаем, будешь?
- Ну, ежели ты из Киева, то может и земляк.
- Из Киева? - переспросил охранник. - Да нет, мы из других мест. Однако,
как там, в светлопрестольном?
Сотник так же мельком оглядел говорившего. Дружинник как дружинник, по
лицу не прочтешь любопытный или любознательный. Пожав плечами ответил
безразличным голосом:
- В светлопрестольном? Да все по-прежнему. В кабаках пляшут, в подворотнях
режут. То во славу Яхве, то по воле Аллаха, то во имя Христа.
Охранник покачал головой, помолчал, кивнул.
- Значит так же, как везде: зело весело живем, брагу пьем, да морды бьем.
- Как то так. - подтвердил Сотник
По тому, как охранник не среагировал на заветное слово, понял, что это
обычная проверка. Резко меняя манеру ответа, зевнул.
- В Киеве, слава Перуну, все по-старому. Точнее по-новому, как крещением
заведено. Князь жив здоров. Град все растет. Жидов все больше и они все
толще.