"Святослав Аладырев "Извек" (Княжье похмелье) [F]" - читать интересную книгу автора

Отодвинув миску, облокотился на стол, потянул руку к кувшину и невзначай
задел пяткой дорожную суму. Под лавкой звякнуло. Хозяин двинул кувшин
навстречу, кивнул на звук.
- Не коваль ли будешь?
- Был, - неохотно отозвался мужик. - Пока прадеда в ремесле не догнал.
Старшой двинул бровями, хмыкнул удивленно.
- Почто так? Не доброе ли дело нагонять и выпереживать пращуров?
- Выходит не все гоже, что добро тоже. Пока подковы, косы, да топоры
работал, всем благо было. Как дальше двинул, нехорош стал. Люд прознал мои
успехи, да роптать начал, что добра от них не ждать. Посудили, порядили,
токмо я ждать не стал, а двинул восвояси, пока все умничали. Вот и гуляю
нынче.
Над столом стихло. Вопрос, вертевшийся на каждом языке, сорвался с губ
наивного мальца.
- А что, дядечко, за успехи такие?
Лохматый с усмешкой глянул на малого, но видя общее любопытство, заговорил.
- История не короткая, да нам, поди, не к спеху, -он вздохнул и хлебнув
бражки уставился в полупустую чарку. - Сколь себя помню, вся родня
судачила об одном моем предке, что выковал вещь непобедимую, с коей все,
чего душа не пожелает, поиметь можно. Будто бы он, после этого, и кузню
забросил, и из родной веси ушел. Однако вернулся скоро, да не тем, кем
был. С корзном на плечах, дружиной за плечами и обозом немереным. Взялся
обустраивать из веси городище. А пока мастеровые его чаяния в жизнь
плотили, сам каждые две-три седмицы походами пропадал. Возвращался с
добычей немалой. Приводил новых мастеров, множил казну, да свою славу.
Погодя, стали доходить и вести о делах его удалых. Выходило, что каждая
добытая гривна немалых кровей стоила, не своих, знамо дело: дружина была
для охраны на привале, да захваченное довезти. А на бранном поле, кровь
лило кованное чудо. Вещь неведомая, покорная лишь хозяину. Рассказывали,
что пущенная в дело, металась птицей, сея смерть неминучую, ни пощады, ни
края не зная. По слову же хозяина падала к его ногам без силы. И что одно
прозвище этого чуда вызывало ужас. После тех вестей радость в городище
поубавилась. Ведуны роптали, что нет славы и почести в успехе, добытом без
труда и доблести. Сие, мол, достойно Чернобоговых внуков, но не доброго
гоя. После этого отказались все от его благодатей. Мать прокляла и дела
его, и тот день, когда понесла в себе будущий позор рода. Однажды после
этого ушла из городища и больше не вернулась. Предок, после этого, заперся
в тереме, почернел и осунулся. Наконец, в один из дней, выехал куда-то со
всем войском, а воротился через несколько лет, всего с тремя ратниками.
Однако, был уже плох и вскоре после возвращения умер. Плода же рук его
никто с тех пор не видел. Куда канул - неведомо. Старая кузня так и
осталась заброшенной на несколько колен. Проклято ли, нет ли, но я с
детства лег душой к горну. Поначалу пошел в соседнее селение, побегал в
учениках у тамошнего коваля. Когда же мал-маля уяснил дело, вернулся
домой, стал переделывать то, что от предка осталось. Дела спорились. Да и
не диво - все в кузне, от гвоздя до наковальни, чудо какое спорое да
прихватистое. Пройди от Царьграда до Ругена - такого ни у одного коваля не
встретишь. Понял, что кое-что могу ловчей предка сотворить.
А предок, как говаривали, еще будучи отроком прослыл прилежным учеником.
Каждый, даже самый мелкий наказ совершал со вниманием и завидной