"Марк Александрович Алданов. Святая Елена, маленький остров ("Мыслитель" #4) " - читать интересную книгу автора

вблизи и потому ее ненавижу, хотя она меня родила. Порядок - величайшее
благо общества. Кто не жил у нас в 1794 году, кто не видел резни, террора и
голода, тот не может понять, что я сделал для Франции. Все мои победы не
стоят усмирения революции... Так далеко вперед, как я в ту пору, никто
никогда не заглядывал. А понимаете ли вы, что такое значит в политике
заглядывать вперед? О прошлом говорят дураки, умные люди разговаривают о
настоящем, о будущем толкуют сумасшедшие... Смелый человек обыкновенно
пренебрегает будущим. Впоследствии я редко заглядывал вперед больше чем на
три или на четыре месяца. Я узнал на опыте, насколько величайшие в мире
события зависят от его величества - случая...
Граф Монтолон почтительно заметил, что идеологи никогда не поймут
великой исторической роли императора.
- Идеологи! - сказал Наполеон с презрением. - Идеологи... Адвокаты...
Вот терпеть не могу эту породу... Всякий раз, когда я вижу адвоката, я
жалею, что людям больше не режут языков. Пока идеологи говорили умные речи,
я ловил счастье в больших делах. Успех - величайший оратор в мире... И к
чему только господа адвокаты стали заниматься революцией? Много они в ней
смыслят! Править в революционное время можно только в ботфортах со
шпорами... Правда, кроме ботфортов требуется еще голова: одни ботфорты имел
и генерал Лафайет.
- Герой Старого и Нового континента, - с усмешкой произнес Монтолон
прозвище знаменитого деятеля Американской и Французской революций.
- Дурак Старого и Нового континента, - сердито сказал император.
- Он верен своей прежней, устарелой системе, - заметил Бертран.
Наполеон покосился на гофмаршала:
- Дело в голове, а не в системе. Что касается систем, то нужно всегда
оставлять за собой право смеяться завтра над тем, что утверждаешь сегодня.
И, сделав резкое движение, точно обозлившись на самого себя за
рассуждение о политике с людьми, которые в ней явно ничего не понимали,
император внезапно заговорил о войне и спросил генералов, который из его
походов, по их мнению, наиболее замечателен.
- Итальянская кампания, - сказал решительно Бертран. Лицо Наполеона
просветлело, но он покачал головой:
- Я был тогда еще недостаточно опытен.
- Тысяча восемьсот четырнадцатый год, la campagne de France*, -
высказал свое мнение Монтолон. - Гениальнее этой проигранной кампании
военная история не знает ничего.
______________
* французская кампания (франц.)

Император опять покачал головой и заметил, что сам он лучшим своим
военным подвигом считает мало кому известный Экмюльский маневр. Он стал
подробно объяснять генералам сущность этого маневра, приводя на память
названия полков, расположение батарей, число пушек, имена командиров.
Графиня Бертран с удивлением заметила, что поистине трудно понять, каким
образом его величество может все это помнить по прошествии стольких лет.
- Madame, le souvenir d'un amant pour ses anciennes maitresses*, -
быстро повернувшись к графине, с живостью сказал император.
______________
* Сударыня, это воспоминание любовника о своих давних подругах