"Марк Александрович Алданов. Пещера (Трилогия #3) " - читать интересную книгу автора

Он доскабливал безопасной бритвой особенно старившую его желто-седую
щетину на впалых морщинистых щеках, когда лакей с серебряным подносом вошел
в гостиную номера. Завтрак был довольно обильный, - для работы требовались
силы; но блюда, полезные для желудка, были вредны почкам или сердцу. Если б
запоминать все то, что говорил адмирал, и строго с этим считаться, то вообще
есть не следовало бы ничего. Единственное, что любил мистер Блэквуд, было
кофе, которое он сам готовил по особой, довольно сложной, системе. Гостиница
предупредительно исполняла все причуды богача; ему приносили все необходимое
для приготовления кофе.
Мистер Блэквуд зажег спиртовую лампу, - запах жженого спирта всегда
оказывал на него бодрящее действие. Порылся ложечкой в Grape-fruit'e*,
посыпав его сахаром (Grape fruit, по словам адмирала, был полезен, а сахар
вреден, но есть Grape fruit без сахара было невозможно, да и вредно из-за
кислоты). Затем прикоснулся к овсяной каше, к ветчине, срезав с нее жир.
Адмирал говорил, что чистое безумие - заваривать две столовые ложки кофе на
чашку: это может позволить себе разве молодой человек с неутомленным
сердцем. Мистер Блэквуд, улыбаясь, отвечал, что пьет такое кофе двадцать
лет, по три раза в день. - "Вот оттого-то вы плохо спите!" - Завязывался
вечный разговор, который ни к чему привести не мог: адмирал не думал, что
смерть есть начало новой жизни, или, во всяком случае, не исходил из этого в
своих предписаниях.
______________
* грейпфрут (англ.)

Позавтракав, мистер Блэквуд взял красный карандаш и принялся за
корреспонденцию. Писем было одиннадцать, и, за исключением двух приглашений,
все они заключали в себе просьбу о деньгах. Впрочем, и приглашения имели в
сущности ту же цену, но в более прикрытой форме. Просьбы о деньгах мистер
Блэквуд рассматривал, как крест своей жизни. Удовлетворять их полностью -
никакого состояния не хватило бы и на год (так, по крайней мере, ему
казалось). Большинство богатых людей, он знал, просто бросало подобные
письма в корзину, если только за просителей или за благотворительное
предприятие не хлопотали люди, с которыми надо было считаться. Так поступать
мистер Блэквуд не мог. Он давно избрал средний путь: следовал инстинкту.
На этот раз пять писем пришлось надорвать, что означало "оставить без
ответа". Одну просьбу он удовлетворил полностью: почтенная дама обращалась к
нему в первый раз, прося его взять на свой счет годовое содержание
воспитанника в благотворительном приюте: и цель была хорошая, и даме этой
отказать было неудобно, и в письме назывались имена людей, уже исполнивших
просьбу дамы. все это были люди приблизительно одинакового с ним положения.
Мистер Блэквуд поставил на письме крест. На остальных письмах он, следуя
инстинкту, надписал красным карандашом цифры. Самым досадным оказалось
последнее письмо. Другая дама предлагала билет, ценой в 100 долларов, на
благотворительную лотерею в пользу впавшего в нужду известного скульптора.
Сумма была невелика, гораздо меньше той, которой требовало содержание
воспитанника в приюте. Но эта дама, профессионалка благотворительности,
обращалась к мистеру Блэквуду не менее пяти раз в год. Она вдобавок была
достаточно богата, чтобы оказывать своему скульптору помощь на собственные
средства, без благотворительных лотерей. Мистера Блэквуда немного раздражило
и то, что ему указывали, сколько именно денег он должен прислать. При всей